Дочь выбрала Монпелье — небольшой городок на средиземноморском побережье, залитый солнцем и наполненный кипучей студенческой энергией, со средневековыми улочками, монументальными каменными башнями и грандиозным ботаническим садом.
Наметив цель, дочь рьяно занялась организацией поездки. Нашла учебное заведение, прошла тестирование и записалась на курсы. Потом купила билеты на самолёт и ТЖВ — скоростной поезд, способный преодолеть расстояние от Парижа до Монпелье всего за три часа. Хотя я предлагала взять напрокат автомобиль и добраться своим ходом, часов за восемь или десять, если уж совсем не спеша. Эти европейские страны — они такие маленькие!
Кроме того, именно дочь разыскала в Интернете «Пансион мадам Ларок». На фотографиях мы увидели двухэтажный таунхаус со стеклянной стеной на первом этаже, двор с пальмой и кустами роз в массивных кадках, огороженный высокой живой изгородью. Мадам Виржини сдавала три комнаты наверху, мы забронировали две. Мне досталась спальня с фиолетовыми стенами и кремовыми портьерами, дочь выбрала комнату, декорированную в прованском стиле — светлые занавески в цветочек, белая мебель, букетики лаванды.
— Ну вот, — сказала я, — в Провансе и апартаменты соответствующие.
— Мама, мы едем не в Прованс, — авторитетно поправила Натка. — Монпелье — столица провинции Лангедок-Руссильон.
— Обалдеть! Молодец, отличница, урыла непросвещённую мамочку! Что, довольна?
* * *
В воскресенье в четыре утра мы погрузили чемоданы в багажник джипа и помчались в аэропорт. Вещей было много, но почти все — дочкины. Потому что я собиралась вернуться обратно уже через неделю. С моей работой не так-то просто вырваться на подольше. Приеду, удостоверюсь, что Натка хорошо устроилась, город безопасен, учителя добросовестны, а мадам Виржини — так же сердечна и заботлива, как мне это показалось во время нашего общения по скайпу. И со спокойной душой вернусь домой — работать в поте лица, заниматься делами моей фирмы под названием «Современные медтехнологии».
В полночь, проведя семь часов в двух самолётах, три часа в поезде и целое столетие в очередях на паспортный контроль, преодолев в общей сложности семь тысяч километров, мы вывалились из вагона на пустынный перрон в пункте назначения.
Тусклый жёлтый свет освещал обшарпанное здание маленького вокзала, под ногами валялись окурки и что-то похрустывало, от чёрной ямы с железнодорожным полотном тянуло гарью, тут и там мелькали подозрительные и мрачные фигуры.
— Ой, — сказала Натка. — Куда это мы приехали?
Если вспомнить, как выглядит вокзал в нашем городе — современный, огромный, со стеклянной крышей и вылизанными до блеска перронами, — то складывалось ощущение, что забрались мы в настоящую дыру.
— На картинках всё выглядело иначе, — расстроенно пробормотала дочь.
Я пересчитала чемоданы.
Натка совсем сникла. Она тщательно готовилась к поездке, собирала информацию, запоминала названия достопримечательностей… И тут такая встреча! Неужели всё остальное тоже окажется фикцией? А вдруг наш пансион — не райский уголок, а клоповник с ржавой сантехникой, а сама мадам Виржини — злая ведьма, зарабатывающая на доверчивых туристах? А если тут на каждом углу торгуют наркотой?
Куда мы попали?
— Ку-ку, Натали! Ку-ку, Элен! Бонсуар! Бьенвеню! Здрастуйтэ, добро пажалывать! — раздался радостный голос с другой платформы. Напротив, в сияющем золотым огнём квадрате вокзального окна, стояла Виржини и махала нам рукой. Ей хватило пары секунд, чтобы нас очаровать. Закутанная в воздушный палантин, нарядная и элегантная, она словно материализовалась из облака, как сказочная фея. Не прошло и пяти минут, а мы уже ехали по ночному городу на машине Виржини, и Натка возбуждённо тараторила на французском, отвечая на многочисленные вопросы мадам.
* * *
Я зря волновалась — сантехника в особняке сверкала, полотенца были белоснежными и пушистыми, как в пятизвёздочном отеле. И заплатили мы за это великолепие в три раза меньше, чем если бы сняли комнату в гостинице. Натка очень гордилась своей финансовой ловкостью — она сэкономила деньги и на авиаперелёте (нашла дешёвый рейс), и на ТЖВ (дождалась какой-то особой акции и купила билеты по бросовой цене), и на проживании. Потом дочурка предъявила мне листочек с бухгалтерскими выкладками и предложила выдать ей сэкономленную сумму.
— С какой стати?
— Но я ведь сберегла для семьи кучу денег! Дай мне их на карманные расходы.
— Вымогательница! Для блондинки ты чересчур изобретательна и коварна. Проще надо быть. И беззаботнее.
— Я же фальшивая блондинка.
Так как дочь должна была остаться в Монпелье на целый месяц, меня устраивало, что она будет жить не в студенческом общежитии или отеле, а под присмотром мадам Виржини. Ей ведь всего шестнадцать лет, она маленькая.
Хотя не знаю, чем они там занимаются с Мишей, пока я с утра до ночи развиваю бизнес. Мише почти двадцать два, это настоящий буйвол, тонна мышц. Он очень полезен в хозяйстве, мы активно используем в быту его созидающую энергию — переставить мебель, донести пакеты с едой. Но возможно, моя дочь уже совсем не такая маленькая, как я думаю…
В Монпелье детёныш загрузил себя не на шутку: по три часа групповых занятий в день и три — индивидуальных. В восемь утра мы завтракали в саду под пальмой, затем Натка уезжала в центр, где в средневековом замке располагалась языковая школа. Дочь перемещалась по городу на трамвае, а я предпочитала ездить на арендованном синем «Ситроене».
Мне потребовалось проявить хирургическую точность, чтобы вписать короткометражный отпуск в мой график. В субботу я отправила восвояси обласканных партнёров из Гуанчжоу, в воскресенье мы с дочкой уже сели в самолёт. Сейчас пятница, и я ещё как будто отдыхаю, хотя ни на минуту не расстаюсь с ноутбуком и телефоном. На следующий вторник намечена встреча с товарищами из Новосибирска. После долгих, тяжёлых переговоров мы должны подписать миллионный контракт. Речь идёт о чудодейственном приборе для кардиологических больных, выпускаемом нашей компанией… Далее. В среду — опять китайцы, из Шанхая, в пятницу — партнёры из Владивостока, в воскресенье ждём делегацию из Минска.
Вот такая напряжённая жизнь! Мне нравится.
А дочь недовольна.
— Мама, ты совсем меня забросила, — часто жалуется она. — Ты меня не слушаешь, я тебе не нужна! Ты занимаешься только бизнесом, фирмой, своими драгоценными «Современными медтехнологиями»!
— Что ты говоришь! Во-первых, ты — самое дорогое, что у меня есть. Во-вторых, моя круглосуточная занятость обеспечивает нам комфортное, порой даже роскошное существование. В-третьих, а как же Ми-ша? Почему он тебя не развлекает? Неужели он тебе надоел?
— Вовсе нет! Но он мой парень, а ты мама. Это разные вещи, правда?
Кто спорит… Да, я могла бы сбавить обороты, меньше работать, чаще бывать дома. Но бизнес засасывает, трудно остановиться, когда поймал удачу за хвост. А я поймала и держу очень крепко. Хочется прыгнуть выше, дальше. Ну и деньги, конечно… Отказаться от них? Но как? Это всё равно как если бы ты привык грести их ковшом экскаватора, а тебе вдруг предложили пластмассовую лопатку для песочницы.
