– Мой друг, – сказали за ее спиной.
Вика обернулась. Хозяин, склонив голову, смотрел на снимок.
– Старинный друг! Очень-очень много лет его не видел. Моряк!
– Вы тоже были моряком?
– О-о, нет-нет, – он рассмеялся и указал на ногу. – Вот что помешало. Еще пирожное?
– Спасибо. Очень вкусно.
Он принес тирамису и, ставя на стол, шутя заметил:
– Вам нужно есть больше сладостей.
– Почему?
– Когда чем-то огорчен, сладкое помогает. А вы, мне кажется, немножечко огорчены.
Вика вскинула на него беспомощный взгляд. Улыбка исчезла с лица хозяина.
– О-то-то! – озабоченно проговорил он. – Простите, синьора, я не хотел вас обидеть. У вас что-то случилось?
В голосе его звучало искреннее участие, и Вика с каким-то облегчением призналась:
– У меня проблема. Я не знаю, куда переехать из моей гостиницы.
Хозяин придвинул стул и выслушал ее рассказ, хмурясь и покачивая головой.
– Может, вы знаете какой-нибудь маленький отель неподалеку? – со слабой надеждой закончила она. – Я не рисую на обоях и не курю.
Он покачал головой.
– Сейчас высокий сезон, синьора. С отелем я вам ничем помочь не могу. – И, глядя на ее погрустневшее лицо, добавил с улыбкой: – Но, может быть, вам подойдет квартира?
Вика в изумлении уставилась на него. Она, должно быть, не расслышала…
– Я сдаю квартиру неподалеку отсюда, – объяснил хозяин, верно поняв ее замешательство. – Прекрасную квартиру, поверьте мне! – он клятвенно приложил растопыренную пятерню к груди. – Не слишком большую, но чистую и уютную. Вчера жилец неожиданно съехал, и я остался без квартиранта. Вас мне послало само Провидение!
И он несколько театрально указал на небеса.
– И сколько же стоит ваша маленькая квартира? – осторожно спросила Вика.
Он назвал цену. Она оказалась намного ниже, чем в ее отеле.
– Вы можете приходить сюда на завтраки или готовить дома. Там есть кухня.
– А можно ее посмотреть? – Вика по-прежнему ожидала какого-нибудь подвоха. Правда, хозяин вызывал доверие, но ведь мошенники и должны его вызывать.
Старик погрузил руку по локоть в глубокий карман брюк, порылся и извлек на свет связку ключей.
– Этот от нижней двери, эти два от верхней. Я сейчас нарисую, как идти…
Расстелив на столе салфетку, он быстро набросал схему. Вика недоверчиво следила за ним.
– Подождите, – не выдержала она. – Вы хотите, чтобы я отправилась туда одна?
– Вы найдете. Идти недалеко.
– Дело не в этом… – Она запнулась, подбирая слова. – Вы меня совсем не знаете. И хотите дать мне ключи?
Он расхохотался:
– Не украдете же вы мою квартиру!
– А вдруг я сбегу с ключами?
– У меня есть запасные. – Он улыбнулся ее замешательству. – Да, и позвольте представиться: Доменико Раньери.
4
Три часа спустя, не веря своему счастью, Вика поднималась по узкой темной лестнице, покрытой ковром (подумать только – ковром!), на четвертый этаж. За ней следовали два дюжих юноши, тащившие чемодан и сумку. Это были сыновья синьора Раньери. Как ни уверяла Вика, что сама прекрасно справится с вещами, старик был непреклонен: дама не должна нести тяжести, для этого у него есть два мальчика, им будет только приятно помочь.
Мальчики оказались крепкими парнями, молчаливыми и угрюмыми. У Вики мелькнула мысль, что выглядят они как молодые бандиты, специализирующиеся на отъеме денег у недалеких туристок.
Когда добрались до четвертого этажа, один из «мальчиков» распахнул перед запыхавшейся Викой дверь.
– Бенвенута!
Цветы на подоконнике, полосатый диван, на столе газета… В кухне приветственно затрясся холодильник. За распахнутыми створками – руку протяни и, кажется, дотянешься – каменная стена соседнего дома.
Она высунулась из окна. Ого, внизу канал! Возле узенькой пристани торчали три гондольера: один курил, двое других болтали, развалившись в креслах. Вика решила, что у них здесь что-то вроде парковки.
У порога деликатно откашлялись. Синьор Раньери со своей неизменной палкой!
– Пьетро, Даниэле, попрощайтесь с нашей гостьей.
Буркнув поочередно «аддио», сыновья Доменико исчезли.
– Располагайтесь, синьора. Вечером лучше закрывать окно, с канала дует сильный ветер. Внизу всегда собираются лодочники, если они будут вам мешать своими воплями – только скажите. Я живу на третьем этаже, дверь напротив.
Доменико стоял, скособочившись, перенеся вес тела на здоровую ногу. Вика поспешно предложила ему присесть, но тот с улыбкой отказался.
– В кафе много дел. Если завтра решите пойти на выставку, советую встать пораньше. К обеду там будет толпа.
– На выставку?
– Перстень Паскуале Чиконья. Разве вы не слыхали? Сегодня был первый день, но слишком много народу, слишком! Если вы читаете по-итальянски, можете посмотреть здесь, – старик кивнул на газету, лежащую на столе. – Я сам собираюсь пойти ближе к обеду. Всего хорошего!
– Постойте, синьор Раньери! А кто был этот… Паскуале?
Хозяин кофейни усмехнулся:
– Субдоля! Гранде субдоля!
Едва дверь за ним закрылась, Вика полезла в словарь. Она совершенно не помнила, кто такой «субдоля».
Оказалось – хитрец. Великий хитрец, значит, был товарищ Паскуале.
Разбирать вещи, наспех побросанные в чемодан, не хотелось. Идти на прогулку тоже. Взяв газету, Вика на второй странице обнаружила большую статью: «Возвращение реликвии». Она придвинула к себе словарь и уселась поудобнее.
Выяснилось, что Паскуале Чиконья был дожем Венеции в конце шестнадцатого века, а стал он им, когда ему было семьдесят шесть. Несмотря на почтенный возраст, Паскуале был ясен умом и тверд в решениях. В Венеции существовала традиция: когда новый дож заступал на пост, он разбрасывал в толпу золотые монеты. Чиконья заявил, что это слишком расточительно для казны и заменил дукаты серебром.
Экономный Паскуале правил семь лет. Это при нем знаменитый мост Риальто, бывший тогда деревянным, перестроили в каменный. По слухам, дож потратил часть собственных денег на строительство, за что и был особо любим венецианцами.
Заинтересовавшись, Вика полезла в Интернет.
Синьор Чиконья оказался яркой и самобытной фигурой. Покровительствовал ученым и людям искусства, успешно интриговал и при этом неуклонно пополнял казну Венеции.
Но больше всего Вике пришлась по душе идея Паскуале с перстнем.
