Она ему чужая. Он должен это помнить. Чужая!
Бенито открыл глаза, растянул губы в ненатуральной улыбке и шагнул к ним.
– Зря возишься! Один черт, снова спутаются.
3
Он заварил для них чай. И даже нашел сахар – кажется, вытащил из кармана, Вика не успела заметить. Но она бы ни капли не удивилась, если б Бенито и впрямь таскал с собой рафинад. Алессия, как маленький ребенок, вцепилась в белый кусок и принялась обсасывать его со всех сторон, чмокая и облизывая пальцы. Зрелище было неприглядное, и Вика, тяжело вздохнув, отвела глаза.
После ужина Бенито решил развлечь ее фокусами. Они были простенькие, но итальянец так артистично исполнял их, что Вика аплодировала от чистого сердца. Бенито вытащил откуда-то не слишком чистый платок, и то уминал его в кулак, демонстрируя после пустую ладонь, то сворачивал в жгут и пропускал через собственные уши, то делал из него человечка и заставлял шагать по коробке из-под пиццы.
Вика смеялась до слез. Надо было отдать должное Бенито: ему удалось отвлечь ее от тягостных мыслей.
Платок в очередной раз исчез.
– Он у меня за ухом? – спросила она.
– Для этого я слишком слабый фокусник, – сокрушенно развел руками парень. – Нет. Всего лишь у меня за воротником.
Он расправил платок на коленях и театрально вытер со лба несуществующий пот.
– Где ты этому научился?
– Помогал одному типу, когда мне было шестнадцать. Ездил с ним по отелям на побережье. Там много детей. Дети любят, когда их дурачат. Вот кое-что и подцепил у него. Даже по канату научился ходить!
Вика не сразу смогла перевести «канат», но Бенито вскочил, расставил руки в стороны и изобразил, как идет, балансируя, по веревке.
– Потрясающе, – искренне восхитилась она. – А что еще ты умеешь?
Скромность не была присуща Бенито, как Вика уже не раз убеждалась. В этот раз парень снова не изменил себе.
– Я умею все! Знала бы ты, чем я занимался в юности! Был грузчиком, разносчиком газет, работал в кафе, водил катер… Даже у гондольеров учился! Но вся эта работа для дурней. Я не такой!
Вика сообразила, что понятия не имеет, чем Бенито сейчас зарабатывает на жизнь. О чем и сообщила ему.
– Тебе вряд ли понравится ответ, – усмехнулся он.
– И все-таки?
– Ну, я торговал поддельными сумками, – он начал отгибать пальцы, – служил вышибалой в одном ночном клубе, воровал часы, подторговывал травкой, резал кожу…
– Как? – переспросила Вика.
Бенито махнул рукой, и она осознала, что у нее нет желания уточнять смысл этого выражения.
– Как же ты попал в «Эдем»?
Ей показалось, что Бенито слегка смутился. Это было не слишком характерно для него, и Вика присмотрелась к парню внимательнее.
– Иланти нанял меня.
– И все? – недоверчиво переспросила она.
Вот так просто? Синьор Иланти взял в свой отель мелкого уголовника, поручив ему кучу дел, от работы носильщика до уборки номеров?
– Ему требовались люди, – кратко ответил Бенито, поднялся и отошел к плитке, на которой в кастрюле булькала вода.
Вика, нахмурившись, смотрела ему вслед. Что-то здесь было не так… Меньше всего Орсо Иланти походил на доверчивого дурачка, который не осознает, кого нанимает.
Но тут Бенито вернулся, и додумать эту мысль она не успела.
Он снова сел напротив, грея руки об чашку с чаем. Кивнул на чашку Вики:
– Хочешь еще?
Она отрицательно покачала головой.
– Бенито, а твой отец… он знает, чем ты занимаешься?
– Я давно его не видел, – уклончиво ответил парень.
– И не хочешь? – осторожно спросила Вика.
Бенито помолчал.
– Хочу, – неохотно признал он. – Но не сейчас. После. Когда я превзойду его.
– Когда ты… что сделаешь?
– Превзойду! – Бенито откинул голову назад, глаза его блеснули. – Тогда я почувствую себя человеком!
– А сейчас ты кто?
– Неудачник! Ничтожество! С тех пор, как мой отец выгнал меня, для всех я дурачок Бенито. Нас двое дурачков: Алес и я.
Он дернул локтем, и горячий чай выплеснулся ему на руку. Вика тихо вскрикнула, но Бенито даже не заметил, что произошло. Ноздри раздувались, скулы покраснели. Вика уже тысячу раз пожалела, что заговорила с ним об отце, но остановить поток его слов она не могла.
– Я смогу доказать всем, чего я на самом деле стою!
– Воруя часы? – не выдержала Вика.
Он вздернул верхнюю губу в полуоскале-полуусмешке.
– Часы – детская забава! С этого я только начал. Но в конце концов я сделаю то, что не удалось ему. Я найду то, в чем его постигла неудача, и одержу победу! Я выиграю на его поле, клянусь, выиграю! Тогда он пожалеет обо всем и поймет, что я лучший! Но будет поздно.
Своим платком Бенито тщательно промокнул мокрое пятно от чая и великолепным жестом отбросил его в сторону.
«Господи, какой же он еще мальчишка. Наполеоновские планы у него! Отца он хочет победить!»
– Ты его сильно любишь? – тихо спросила она, подумав о своих сыновьях.
– Я его ненавижу! – и без паузы: – Хочу быть похожим на него. Ты бы его видела!
«Нет, спасибо! – про себя отказалась Вика. – Твой папаша, судя по всему, полный засранец».
– Он крутой! В лицо я могу бранить его как угодно, но он все равно круче всех в этом городе.
Вика не могла больше молча внимать этому славословию.
– Он выгнал тебя и Алес! – взорвалась она.
– Я бы тоже нас выгнал, – пожал плечами Бенито. – Он не хочет видеть эту дурочку. Жена изменила ему! Родила ребенка от другого! Ты бы простила за такое?
Вика подумала, подбирая слова, и ответила предельно честно:
– Нет, не простила бы.
Бенито развел руками, словно говоря: «Вот видишь!»
– Не простила бы, – твердо продолжала она, – но я бы не стала сводить счеты с умершим, мстя живым. Знаешь, самое большое искушение – когда кто-то попадает от тебя в зависимость. О человеке все можно сказать по тому, каков он со слабыми. Твоя сестра – слабая.
– А я – нет! – вскинулся Бенито и тут же скривил губы: – Но я нищий.
– Не такой уж ты и нищий, не придумывай.
– У меня ничего нет! Даже лодка и та не моя.
Вика решила не спрашивать чья.
– Я столько раз хотел пойти к отцу за деньгами! – ожесточенно продолжал Бенито. – Не знаю, что меня удерживало.
– Гордость? – предположила Вика.
