«Меня убьют… И Бенито тоже… Заберут перстень, там сверху засада, я должна предупредить его».
На нее снова накатила дурнота. Вика оперлась ладонью о ближайший контейнер – и брезгливо отдернула руку. На ней остались следы белой краски.
Кто-то бегал здесь с баллончиком и испачкал все вокруг граффити. Дети, наверное. На железных коробках белели оставленные ими каракули.
По спине пробежали мурашки. Кто-то смотрел на нее, и это были не те трое, что ждали за спиной. Вика могла бы поклясться, что тот, кто разглядывает ее, находится совсем в другой стороне.
«Полиция?» Слабая надежда трепыхнулась в душе. Вика давно поняла, что Бенито лишь пугал ее продажными карабинерами. Неужели он все-таки обратился в полицию, и ей ничего не грозит?! Тогда понятно, чей взгляд она ощущает на себе.
Нахлынувшее облегчение придало ей сил. Вика пошла быстрее. «Господи, скорее бы все это закончилось…»
Взгляд ее упал на ближнюю дверь контейнера. В первую секунду она сама не поняла, что видит.
Крупным, якобы детским почерком, маскирующимся под каракули, на ржавом металле было выведено по-русски: «Торин и Ко + Крош».
Она прошла по инерции еще два шага и встала как вкопанная. Торин плюс Крош! Не может быть! Откуда здесь эта надпись?!
«Здесь кто-то из своих», – шепнул внутренний голос. От накатившего на нее облегчения Вика ненадолго закрыла глаза и чуть не упала, потеряв равновесие.
«Тише! Не радуйся раньше времени».
Но она не могла не радоваться. После всего пережитого увидеть эту надпись было подобно глотку чистой воды в пустыне.
Торином по имени предводителя гномов называл себя Колька, насмотревшись «Властелина Колец». А Димка еще пару лет назад увлекался «Смешариками» и собирал все предметы с кроликом Крошем, какие только мог найти. Они даже ласково дразнили Крошем его самого.
У Вики не было никаких сомнений в том, что делать дальше. Даже если бы она не смотрела «Место встречи», то поняла бы, что означает эта надпись. Домашние прозвища детей словно знак: здесь безопасно. «Жаль, что никто свет не выключит, – подумала она, сглотнув. – Стрельнут же в спину. Мамочки, страшно-то как…»
Она еще додумывала последнюю мысль, а ноги уже сами несли ее к спасительной двери. Громкие крики сзади не остановили, а только придали сил.
– Стреляй! – закричал кто-то, кажется, толстяк. – Стреляй же!
«Странно, что он сам не стреляет», – подумала Вика очень спокойно, будто бы не о себе, и рванула дверь.
Засов оказался фикцией: он не был закреплен. Железяка, громыхая, брякнулась ей под ноги, и Вика ввалилась в контейнер. Тело по-прежнему двигалось словно на автомате, быстрее, чем она успевала отдать себе отчет в своих действиях.
Захлопнуть дверь – раз!
Задвинуть засов – два!
Отскочить от двери на случай, если станут стрелять – три!
Вика отбежала в дальний угол, заваленный каким-то мусором, и только сейчас осознала, что все видит. На полу посреди контейнера стоял туристический светильник, неяркий, но разогнавший темноту. А возле него лежала бутылка воды и печенье в красной упаковке с детской рожицей.
Увидев печенье, Вика рухнула на пол и изо всех сил прижала его к себе.
«Бенито!»
4
Когда Леонардо предположил, что заложница, добравшись до лодки, может попросту уплыть, одна или вместе с Бенито, он был не так уж далек от истины. Именно поэтому Доменико Раньери подстраховался. Только Вика Маткевич спряталась в контейнере, послышались выстрелы и громкие гулкие щелчки, словно кто-то бросал камешки в бочку.
Бенито едва успел отскочить от лодки. Первая пуля прошла мимо, но вторая пробила мотор. Следующие изрешетили борта, и стрелок на время затих. Но стоило Бенито сделать шаг в сторону – пуля выбила в песке ямку в метре от него. Парень замер.
По плану Макара и Бабкина, Бенито должен был удрать и спрятаться на складах, воспользовавшись замешательством при побеге женщины. Неподалеку от лодки сыщики собирались подготовить для него точно такое же укрытие. Но слишком много времени ушло на контейнер для Вики, и с Бенито они ничего не успели.
А когда сверху начали стрелять, стало ясно, что и укрытие не спасло бы. Бенито не мог и полшага сделать в сторону от лодки. Возможно, Адриан и не был хорошим стрелком. Но с такого расстояния попал бы даже он.
Бенито оставалось лишь одно: идти навстречу отцу.
Шестьсот метров показались ему очень, очень долгими. Проходя мимо железной банки, где спряталась Вика, он замедлил шаг. Ему стало бы легче, услышь он хоть один звук изнутри. Но в контейнере было тихо.
Трое мужчин ждали его в конце пути. Чем ближе подходил Бенито, тем сильнее вытягивалось его лицо. Потому что за двумя знакомыми фигурами стояла третья. Он до последнего был уверен, что ошибается, и только подойдя вплотную, убедился, что глаза его не обманывают.
Невероятно!
– Дядя Йаков! – ошеломленно выговорил Бенито.
– Привет, малыш! – старик устало улыбнулся. – В нехорошую историю ты влип, верно?
Но Бенито давно не был тем пацаненком, который жадно ловил каждое слово русского моряка. Он выпрямился, глаза надменно блеснули.
– Как и ты, Йаков! Как ты мог связаться с этими…
– Заткнись!
Это было первое слово, произнесенное Доменико Раньери. Бенито замолчал, словно его ударили по губам.
– Значит, ты ее спрятал, – со странным удовлетворением констатировал Раньери. Ветер шевелил его седую гриву. Он опирался на трость двумя руками, и Бенито вдруг подумал, что отец тоже очень устал от всего происходящего.
– Спрятал, – кивнул он. – Ее оттуда не вытащить.
– Ее можно там расстрелять! – это Франко.
– Стены укреплены изнутри, – соврал Бенито, не моргнув глазом. – Если только у тебя нет миномета…
– И что же ты собирался предпринять дальше, мальчик мой? – ласково спросил Доменико. – Удрать вместе с моим перстнем?
Бенито покачал головой.
– Я лишь обезопасил русскую, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Перстень я принес тебе.
Он снял с шеи цепочку, на которой болтался увесистый мешочек.
– Возьми.
Раньери вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.
– Это оно? – с удивлением спросил лысый старик. – То кольцо, из-за которого столько шума? Забавная вещица.
Он не мог видеть взгляда, который бросил на него Франко, но Бенито заметил его и похолодел. Слишком хорошо он знал толстяка, слишком много времени провел с ним бок о бок, чтобы не понимать его значения.
Что здесь творится?!
– И ты думаешь, что можешь откупиться от меня этим?
