– Я в Москву не поеду, если ты к этому ведешь, – мотнул головой он. Этот город его пугал. Был слишком большим и враждебным. Элена пыталась переманить сына в Москву сразу после того, как он получил диплом. Но Оскар отказался. Тогда она не стала настаивать, думала, он и без ее чуткого руководства устроит свою жизнь.
– Но я нуждаюсь в тебе. Неужели ты бросишь меня, больную?
– Мам, давай лучше ты возвращайся.
– У меня российское гражданство. А это значит, я тут не получу нормальной медицинской помощи. К тому же там, в Москве, я при деле. Не думаю о хворях. А тут я превращусь в обычную пенсионерку, захандрю и уйду раньше времени…
И далее в том же духе.
Пятнадцати минут хватило, чтобы переубедить Оскара. И когда его сожительница вернулась домой, ей сообщили, что он уезжает, и попросили начать собирать свои вещи, поскольку квартира будет продана.
Элена ни разу не пожалела о том, что вновь взяла под контроль жизнь сына. Зато теперь он уважаемый человек, издатель и по совместительству – главный редактор. Она решила, что неплохо бы было выпускать модный журнал для среднего класса. Эдакий прет-а-порте ответ кутюрным «Вогу» и «Эль». Элена вложила эту идею в голову сына, чтоб тот ее принял за свою, и, когда Оскар ее озвучил, с радостью поддержала. Денег на раскрутку она же дала. И помещение под редакцию выделила в здании, принадлежащем агентству. Так что работали сын и мать по соседству. Поэтому Оскар был частым гостем в ее кабинете.
– Мамулькин, привет! – он подошел к Элене и чмокнул ее в щеку. – Выглядишь чудесно.
– Перестань, – отмахнулась она.
– Серьезно. Ни за что не скажешь, что ты весь вечер проплакала. – Он слышал, как мама всхлипывала, когда разговаривал с ней по телефону.
– Утром пришлось в салон заехать, сделать криомаску. Мешки были – во! – Она приложила чуть согнутые ладони к лицу.
– Чем занимаешься?
– Выбираю фото для похорон. Поможешь?
Оскар сел на край стола и начал перебирать снимки.
– Вот это, пожалуй, лучшее, – сказал он, протянув матери портретное фото.
– Сын, это же на паспорт! С ума сошел?
– Не знал, что у Коко был паспорт размером с Большую советскую энциклопедию.
– Она в последнее годы только Васко доверяла себя фотографировать. В том числе – на документы. И он наделал этих портретов в разных форматах. Зачем только, не знаю. – Она перевернула фото, как и остальные. – Кстати, как он?
Оскар сдружился с Васко и эту ночь провел у него, желая поддержать. Об этом его попросила Элена. Боялась, что их общий друг от горя что-нибудь с собой сделает.
– На удивление – нормально, – ответил на вопрос матери Оскар. – Поплакал, напился, опять поплакал и уснул. Сейчас он у следователя. Потом сюда приедет.
– Может, он мне поможет фото выбрать?! Я теряюсь. По-моему, так ни одно не годится.
– И мне так кажется.
– Но других нет, только эти.
– Она моделью почти двадцать лет проработала, как – нет?
– Коко перестала сниматься в сорок. Фотографии тех лет не годятся. А за последнее десятилетие она сделала их ничтожно мало. Хотя ей постоянно предлагали работу. Я – в том числе. Одежду для зрелых дам тоже кто-то должен рекламировать. А в последнее время вообще пошла мода на возрастных моделей. Но Коко, приняв в сорок решение уйти, его не поменяла. В этом она похожа на Брижит Бардо. Та закончила свою кинокарьеру в том же примерно возрасте, хотя могла бы сниматься и сниматься, она ведь до сих пор жива…
– Мам, ты что-то путаешь.
– Что, умерла? А я не слышала.
– Да не о Бардо я! А о Коко. По крайней мере, в одной фотосессии она недавно поучаствовала.
– Быть такого не может!
– Не веришь мне, поверь своим глазам…
С этими словами он протянул матери большой конверт. Он все это время держал его под мышкой.
– Что это?
– Открой, посмотри.
Элена сунула руку внутрь уже надорванного конверта и нащупала плотную глянцевую бумагу. Фотографии, поняла она. А что еще может носить с собой главный редактор модного журнала?
Она вытащила их. Разложила на столе поверх тех, что уже были. Фотографий оказалось четыре.
– Потрясающе, – прошептала она, рассмотрев каждую.
На всех – Коко, сидящая на стуле, который они с Васко ей подарили. Поза во всех четырех случаях одна – ракурсы разные. Элене особенно понравился снимок, на котором подруга изображена анфас. Лицо безмятежное, очень молодое, только глаза пустые какие-то, им бы немного блеска придать в фотошопе. Странно, что фотограф этого не сделал, хотя снимок был отредактирован.
– Где ты взял эти фотографии? – спросила Элена у сына.
– Обнаружил на своем столе сегодня. Вместе с остальной почтой. Очень удивился, когда, вскрыв конверт, увидел фотографии Коко. Не помню, чтоб мы заключали с ней контракт на съемку.
Элена продолжала рассматривать фотографии. Они уже не казались ей потрясающими. Что-то в них было не то…
Тут в дверь постучали. И тут же она открылась, явив взору Элены взволнованную мордашку секретарши Катерины.
– Элена Александровна, тут к вам из полиции, – выпалила она. – Майор… э…
– Сергеев, – подсказал визитер, оттеснив девушку. – Позвольте?
Майор был невысок, хорошо сложен, темноволос и весьма лицом приятен. Элене нравились мужчины такого типажа. Сама высокая, она обращала внимание на компактных, но ладных представителей сильного пола. Только ее бывший муж был крупным мужчиной, за метр девяносто. И красивым. Но не обаятельным. Может, поэтому она так и не смогла его полюбить?
– Элена Александровна, думаю, вы поняли, по какому вопросу я к вам, – сказал Сергеев, опустившись в кресло, на которое ему указала хозяйка кабинета.
– Это насчет Коко?
– Совершенно верно.
– Алиса… та девушка, что обнаружила тело.
– Я понял, о ком вы.
– Так вот, она сказала мне, что Коко убили, это так?
– Прежде чем ответить, я хотел бы попросить вашего посетителя покинуть кабинет.
– Это мой сын Оскар. Он отлично знал Коко. Много раз бывал у нее. Он может так же, как и я, быть полезен.
– Что ж, хорошо, пусть остается. А могу я попросить кофе?
– Простите, что не предложила. Конечно. – Элена нажала кнопку селектора и дала Кате задание сделать три кофе. – Так что вы скажете? Как умерла Коко?
– Ваша подруга скончалась от яда, введенного в тело при помощи инъекции. Ни шприца, ни ампулы в квартире не обнаружили. К тому же тело переносили после смерти. Это подтверждает версию насильственной смерти.
