– Расскажи, как поживаешь? – обратилась к Дэну мать.
– Нормально.
– Это не ответ. Чем занимаешься?
– Работаю, – пожал плечами он. Дэн в отличие от матери чувствовал себя крайне неловко, поэтому и отвечал так односложно.
– Так, отменяем вино. – Нина позвала официантку и велела принести клюквенной водки.
– Я не пью, – покачал головой Дэн.
– Совсем?
– Крайне редко.
– Вот сегодня тот крайне редкий случай, когда надо выпить. А то ты как чурбан сидишь. Так кем работаешь?
– Водителем.
– Для шоферюги ты слишком дорого одет.
– Я вожу очень большого человека, у меня неплохая зарплата.
Принесли водку и лимон. Нина отправила официантку на кухню, узнать, когда будут готовы салаты, и сама разлила алкоголь по стопкам.
– За встречу! – провозгласила она и, чокнувшись с Дэном, залпом выпила.
Сын только отхлебнул водку и убрал стопку в сторону.
– Я жду твоего рассказа… мама.
– Называй меня Ниной, хорошо? – Когда Дэн согласно кивнул, она начала рассказ: – Твоего отца я встретила в столовой кондитерской фабрики, на которой работала. Мы с девочками пришли на обед, сидим, едим, болтаем, я глаза от тарелки поднимаю и… Вот веришь, просто слепну! Идет от двери к раздаче мужчина невероятной красоты. Таких я только в кино видела. Высоченный блондин с дымчатыми глазами. А одет как! Костюм по фигуре и галстук с искрой. Он тоже на меня внимание обратил. Улыбнулся слегка, взгляд мой поймав. Но есть в другой зал ушел. Я уже думала, не увижу его больше, ведь ясно, что командировочный. Но нет, оказалось, приехал он на полгода. Фабрика новое оборудование закупила, и Андрей, так его звали, главный инженер по его установке и наладке.
Принесли салаты. Нина подвинула к себе «Цезарь» и стала с аппетитом его поглощать, похрустывая сухариками.
– Неделю мы с Андреем переглядывались в столовой, пока не познакомились, – продолжила она. – И буквально через два часа после этого оказались в постели.
Дэн едва не подавился кусочком помидора, который пережевывал в тот момент. Таких откровений он не ожидал!
– Посчитал меня распущенной? – усмехнулась Нина. – Что ж… Ты прав, наверное. Я монашкой никогда не была. И если мне мужчина нравился, я не мурыжила его в угоду приличиям. Но в постель сразу не прыгала. Стадия флирта мне тоже интересна. Но Андрея я возжелала сразу, как увидела. Так бы прямо в столовой ему отдалась…
– Я тебя умоляю, давай без интимных подробностей.
– Хорошо, – покладисто согласилась мать. – Чтобы не травмировать твою слабую детскую психику, скажу, что у нас начался роман. Длился он все то время, что Андрей находился в нашем городе.
– А потом он уехал?
– Да.
– Бросив тебя беременную.
– Он не знал. Я тоже. До Андрея у меня уже были мужчины, от двоих из них я сделала аборты. Потом не предохранялась, так как мне сказали, что вряд ли смогу иметь детей. Через полтора месяца после отъезда Андрея я выяснила, что беременна.
– Ты сообщила ему об этом?
– Он был женат. Имел двоих детей. И сразу сказал мне, что не собирается разводиться. У нашего счастья были временны́е границы. Но я решила, что пусть полгода, но мои.
– Ты сразу решилась рожать?
– Нет, на аборт записалась. Но передумала делать. Решила, что ребенок, наверное, подарок небес. Ведь я залетела вопреки всему. Вот только, когда ты родился, прости уж, я особой радости не испытала. Никогда о детях не мечтала. Однако допускала, что рожу их, когда замуж выйду. Но становиться матерью-одиночкой я никак не собиралась…
– Поэтому ты меня бросила.
– Я тебя временно оставила на попечение деда, – сердито поправила его Нина.
– Да. На двадцать пять лет.
– Ты так мне напоминал Андрея, что у меня душа рвалась. Я решила поехать в Москву, найти его и рассказать о тебе. Думала, он признает сына, захочет видеть его, помогать. А там, глядишь, и поймет, что я – та самая, которая ему нужна. С женой он не был счастлив…
– И что же, нашла?
– Да. И он так мне обрадовался! Мы в гостиницу сразу поехали и провели там всю ночь (жене он наврал, что уехал в срочную командировку). Андрей не мог от меня оторваться. Он всегда говорил, что я олицетворяю его идеал. И похожа на молодую Нонну Мордюкову, которая ему безумно нравилась.
– Ты совершенно на нее не похожа, разве что телом.
– Это сейчас. Я тогда в темный цвет волосы красила и без челки была. Пришлось подстричь, чтобы вот это закрыть… – Она убрала волосы со лба, и Дэн увидел глубокие морщины. С ними Нина сразу стала выглядеть на свои года. – Андрей помог мне устроиться на работу, снять квартиру. И мы снова стали встречаться.
– Постой, так ты ему сказала обо мне или нет?
– Понимаешь… – она замялась. – Я не хотела сразу вываливать на Андрея такую новость. Надо же человека подготовить сначала…
– Сказала или нет? – настойчиво повторил свой вопрос Данила.
– У Андрея была женщина до меня, вернее, после. То есть в тот промежуток времени, что мы не виделись. И она забеременела…
– Да мой папаша просто бык-производитель!
– Она говорила, что поставила спираль, но, оказалось, обманывала. Хотела ребенка, а Андрея посчитала хорошим спермодонором… Это не мои слова и не ее – его. Он попросил ее сделать аборт, но женщина отказалась. После этого он ее оставил. Сказал, что у него уже есть двое детей, и другие ему не нужны.
– Жестоко.
– Справедливо! Ведь он сразу это обговаривал, до того, как сблизиться.
– Так что ж не предохранялся?
– Первое время – всегда. Потом, когда начинал доверять женщине, переставал. Сам знаешь, секс в презервативе не остер…
– То есть ты его оправдываешь? – разозлился Дэн. – Хотя о чем я? Он по крайней мере своих законных отпрысков не бросал. В отличие от тебя.
Он ждал, что Нина расплачется. Но у нее даже глаза не увлажнились. Она спокойно встретила гневный взгляд сына, затем взяла с тарелки лист салата и принялась его жевать. Руки ее не дрожали, тогда как у Дэна ходили ходуном.
– Ты из меня монстра не делай, – вновь заговорила она. – Я тебя не на помойке оставила. И не в детском доме. С дедом.
– Ребенку мать нужна.
– Наверное. Но я как-то обходилась без нее.
– Твоя умерла, это другое.
– Это тебе дед сказал? – усмехнулась Нина. – Так вот наврал он тебе. Жива она. Бросила меня, совсем крохотную, только родившуюся, даже к груди ни разу не поднеся.
– Так твоя мать тоже кукушка? Это что, наследственное? – Он обхватил голову руками. – А я всегда считал, что те, кого матери бросают, становятся отличными родителями.
