– Тебя? – расхохоталась Алиса.
– Нет. Воображаемого врага. Представь, что он стоит перед тобой. Итак, мочи!
Алиса лягнула воздух.
– Нет, давай комплекс. Рука, нога…
Алиса выбросила руку, затем ногу. На ее взгляд, она выглядела нелепо, но Дэн остался доволен:
– Хорошо. Считай, в мышечной памяти отложилось. А теперь последнее. Человек, получивший два удара – в нос и пах, явно согнется. Не важно, какого он пола. Даже женщина получит болевой шок, пни ты ее в это место. И вот сразу, как нападающий скрючился, наноси ему удар в спину. Вот так! – Он согнул руку в локте и резко опустил ее. – Целься в позвоночник. Давай!
Алиса повторила комплекс. Нос-пах-спина.
– И что, у моего, как ты выразился, врага после этого дух из тела выйдет? – поинтересовалась Алиса.
– На время – да. Но ты его, конечно, не убьешь. Что самое главное. Тебе нужно противника обездвижить хотя бы на пару десятков секунд. А лучше вырубить. Тогда фора будет больше.
– Спасибо, Дэн. Но надеюсь, этот комплекс мне не понадобится.
– Я тоже.
– Теперь прощаемся.
– Пока!
– Чао.
– Если по-итальянски досвиданькаешься…
– Чего делаю?
– Так говорит мой дед – досвиданькаешься, то есть прощаешься. Так вот, если ты делаешь это по-итальянски, надо поцеловаться.
– Размечтался.
– В щечки…
– Ауфидерзейн, Дэн! – хохотнула Алиса и, развернувшись, зашагала прочь.
Часть пятая
Глава 1
Элена
Она влетела в кабинет сына и швырнула ему на стол журнал.
– Что это, черт возьми? – рявкнула Элена, нависнув над Оскаром.
– Если меня не обманывают глаза, последний номер нашего «мэгазина». – Он иногда вворачивал в разговор английские словечки. Например, вместо «круто» говорил «кул», а выражение «плохой парень» заменял на «бэд гай». На взгляд матери, это была дурная привычка, и от нее стоило избавляться.
Элена ткнула пальцем в фото на обложке.
– Я про это!
– Тебе не нравится? – Оскар взял в руки какие-то документы и сделал вид, что их изучает. Элена выхватила их и швырнула за спину.
– Это не то, что было утверждено, – по слогам проговорила она.
– Я изменил решение в последний момент. Имею право, как главный редактор.
– Кто тебя надоумил?
– Неужели ты считаешь, что я могу только под чью-то дудку плясать?
– Кто? – повторила Элена.
– Никто! – повысил голос Оскар. – Это моя идея. И когда она пришла мне в голову, я не побежал к тебе за одобрением, потому что решил – с меня хватит. Ты постоянно твердишь, что журнал МОЙ, а сама контролируешь весь процесс. Думаешь, я не знаю, что у тебя в редакции пара шпионов? Ты наделила меня номинальной властью, тогда как реально всем управляешь ты.
Конечно, он был прав. Она являлась кардиналом Мазарини, позволяющим Людовику восседать на троне и верить в то, что он все решает. Вот только она поступала так не во благо государства, а исключительно из желания сделать своего короля счастливым.
– Сын, ты дурак, – сказала Элена устало. – Уж извини, что я это говорю. Переворот нужно совершать обдуманно, а не повинуясь порыву.
Оскар хотел что-то возразить, но Элена рубанула воздух ладонью, веля замолчать.
– Но раз ты на него решился, будь готов к наказанию.
– Ты поставишь меня в угол? Лишишь сладкого?
– Я ничего не буду делать. Абсолютно. Ты принял решение, ты мужик, ты король, ты пуп земли. Значит, и ответишь сам. Но не передо мной. Я всего лишь твоя мать, желающая тебе счастья…
Сын настороженно посмотрел на Элену. Он не понимал, к чему она ведет, но чувствовал – она опять ткнет его, как котенка, в лужу на полу.
– Это! – Она снова уперла палец в фото на обложке. – Следственный материал! – Кончик ее ногтя упирался в лоб Коко, именно ее фото Оскар поместил на обложку. То самое, посмертное. – Опубликовав его, ты нарушил тайну этого самого следствия. Это преступление. Ты, как глава журнала, ответственный за него.
– Думаешь, мне грозят большие неприятности?
– Не только лично тебе, но и журналу. Не удивлюсь, если все экземпляры изымут из продажи, а тираж обязуют уничтожить. Потом редакцию оштрафуют, а возможно, и закроют.
Оскар побледнел. Испугался! Элена этого добивалась. Она не думала, что их накажут так строго, хотя по головке, конечно, не погладят, но сгущала краски намеренно.
– Но я же только фото опубликовал, – начал оправдываться Оскар. – Никакой информации…
– Зачем ты это сделал?
– Я решил, что это очень круто!
– Что – это?
– Опубликовать такое фото. Во-первых, оно шикарно. Во-вторых, скандально. В-третьих, даст толчок.
– Чему? – уже стонала Элена. Ее сын идиот!
– Развитию в ином направлении. Я хочу…
– Нет, – рявкнула она, не дав сыну договорить. – Ничего мы менять не будем.
– Но это мой журнал!
– Твой. Как и машина, что я тебе купила. Но это не значит, что я позволю тебе ее разбить. Если ты придешь ко мне и скажешь: мама, завтра разгоню ее и ударю об стену дома, я отберу у тебя ключи. С журналом ты хочешь сделать то же самое.
– А вот и нет! Напротив, я хочу его тюнинговать. Но сначала мы должны привлечь внимание к себе. Обложка – главный магнитик. Но только ее недостаточно. Видишь, что я написал в комментарии к фото?
– Стилист – неизвестен. Декоратор – неизвестен. Фотограф – неизвестен. Ты об этом?
– Тайна фото будет раскрыта в следующем номере.
– Выходит, ты обманешь читателей. По причине, которую я уже назвала.
– Не верю, что нас накажут так строго, как ты описала.
– Позвони кому-нибудь из полицейских, ведущих дело. Спроси у них.
– Может, лучше ты?
– Нет, друг мой. Решение твое, ответственность тоже. Разруливай ситуацию сам.
Конечно, она все сделает, чтоб помочь сыну. Но зачем ему об этом знать? Пусть помучается. Глядишь, впредь умнее будет.
И тут Оскар удивил.
– Хорошо, я все решу сам, – сказал он. – Но если я смогу это сделать, ты перестанешь мне указывать, как поступать.
– Я никогда на тебя не давила. Только давала советы.
– Мам, я не такой дурачок, каким ты меня считаешь. Я знаю, что проживаю жизнь по тому сценарию, который для меня написала ты. Не упрекаю. Ты стараешься для моего блага. Но есть то, что я с трудом тебе прощаю.
