Вот! Надина машина! Она пуста. Дверь заперта. Кирилл набрал Надин номер, прислушался, в машине было тихо – здесь она телефон не забыла. Значит, при ней. Он пошел дальше, не нажимая отбой. У Нади нет программы сброса звонков, если долго звонить. То есть наоборот: ей кто-то настроил телефон таким образом, что звонить можно сколько угодно. Она так поступила, когда окончательно переехала за город, и всех предупреждала: «Звоните долго, если очень нужно. Я в саду без телефона, но время от времени захожу на террасу, где он лежит».
Уже совсем стемнело. Странные фонари, которые освещают крошечный круг вокруг себя. Кирилл вдруг услышал в темноте мелодию Надиного звонка, пошел быстрее, догнал пару… Женщина оказалась не Надей. Она достала телефон из сумки и кому-то ответила. Почему-то Кирилла это обнадежило. Он пошел дальше, потом опять вернулся к Надиной машине. За машинами располагался небольшой пустырь, дальше – забор платной стоянки с гаражами. Ворота раздвинулись, оттуда выехал автомобиль, Кирилл успел войти на стоянку. Охранника тут не было, ворота открывались либо ключом, либо пультом. Кирилл и сам не знал, зачем сюда пришел. Что-то привело. Когда он работал просто следователем, с ним такое бывало. Вела интуиция. Хотя он никогда не мог понять, что это такое. Всякий раз казалось случайностью. Принял странное решение – и вдруг попал в точку…
Он шел мимо гаражей, не переставая звонить по телефону Надежды и не доверяя собственным ушам: ему казалось, что где-то, совсем тихо, звучит мелодия звонка. Он просто только что ее слышал, конечно, показалось… Но она все громче! Вот! Она точно раздается из этого гаража. Василий попытался заглянуть в маленькое темное окно – ничего не видно. Дверь заперта. Замок ерундовый. Он оглянулся: на территории – никого. Кирилл достал пистолет и несколько раз выстрелил по замку. Пули пробили «собачку», осталось слегка толкнуть дверь, и она открылась. Кирилл нащупал на стене выключатель. Кругом грязь, пыль, машины нет. А на полу – Надежда, смотрит на него остекленевшими глазами. Между ними входное пулевое отверстие. Кровь уже свернулась. Он взял ее руку, коснулся губ… Все. Встал на колени и опустил ей веки. Взял сумку, которая валялась рядом, нашел телефон, отключил его, положил себе в карман.
Решение он принял быстро. То, что преступники должны скоро явиться, чтобы вывезти труп, пользуясь темнотой, – понятно. Ему необходимо их опередить. Кирилл повесил на плечо Надину сумку и довольно легко поднял тело. Дошел до ворот. Опустил тело на землю. Этот замок он быстро вскрыл своим складным охотничьим ножом.
Он просто шел по дороге, пустырю, двору и нес на руках мертвую женщину. Ему встречались люди, которые говорили по мобильникам, друг с другом, смеялись, ругались. Никто не остановил его. Никто не спросил, что случилось. Кириллу вдруг стало холодно, как в царстве теней. Люди никогда не были такими безучастными и тупыми, что ли. Почему никто не подумал, что он убийца, который несет куда-то свою жертву? Или что у него убили близкого человека и ему нужна помощь?.. Им все равно. Ему не к кому обратиться. Он не большой знаток человеческих душ, но тут этого и не требуется. Если он кого-то окликнет, от него просто убегут. Надо побыстрее уезжать из этого места и ехать… В свое бывшее отделение. Он унес тело с места происшествия, потому что не мог дожидаться там убийц. Это не дойдет до наряда полиции округа, который приедет по ноль-два. Неизвестно когда.
Кирилл приблизился к своей машине, прислонив Надю к капоту, открыл заднюю дверь, уложил тело на заднее сиденье, захлопнул дверь, сел за руль, выехал на узкую и пустынную проезжую часть. Вдруг машина забуксовала, как будто колесо чем-то проткнуло. Он вышел с фонариком, склонился над колесом. Да, действительно, на что-то напоролся. Он выпрямился… Последнее, что он успел увидеть перед собой, – человек в черной балаклаве с прорезями только для глаз. В генерала стреляли, пока он не упал навзничь.
Глава 20
Неделя в Италии пролетела, как один день. Такого количества впечатлений, приятных и ярких, у Светланы не было за всю ее жизнь. Даже посещения пластического хирурга – добродушного полного человека с темной курчавой бородкой в яркой проседи – не доставляли никакого дискомфорта. Хотя некоторые процедуры были утомительны. Короткую операцию под общим наркозом она постаралась сразу забыть. Полежала только один день. Доктор все время что-то быстро говорил ей по-итальянски, она языка не знала, но суть легко понимала, такой выразительной была жестикуляция. Он говорил, что она должна настроиться, ждать и приближать возвращение своей красоты. Что она будет с каждым днем становиться все лучше… Он часто произносил слово «amore», Света понимала, что он считает, будто ее с Вадимом связывает большая любовь, раз он привез ее сюда, расписался с ней в итальянской деревне, платит за ее лечение большие деньги. На самом деле их связывает только его любопытство, как он сам сказал, и возникшее именно здесь доверие друг к другу. Света не исключала, что это доверие исчезнет, когда они вернутся в Россию. Там ее боль, беда, ее проблемы, которые она не собирается с ним делить. Они расписались, но речи о том, чтобы жить вместе, не было. Просто так здесь удобнее. Возможно, Света, набравшись сил и здоровья, решится вернуться в свою жизнь, а этот кусочек времени, который подарил ей Вадим, останется ее сказочным воспоминанием.
В Риме они посмотрели на чудесный дом-замок Софи Лорен, послали по ее адресу корзину цветов. Хозяйки, как им сказали, там не было. Она находилась в Швейцарии.
– Какие проблемы? – улыбнулся Вадим. – Ей скажут. Я написал очень красивое послание. В стихах.
– Ты пишешь стихи???
– Нет, даже не пробовал. И потому послал сонет Шекспира. Так вернее будет.
Они провели ночь в его маленьком, хорошеньком, как картинка, домике под Генуей. Первый раз за все время, что находились в Италии, поужинали вдвоем, а не в траттории или ресторане, легко и тепло говорили обо всем, как близкие люди. После ужина гуляли по прелестному саду, вдыхали какой-то особенный, душистый воздух. Вернулись в дом, держась за руки. Он внимательно посмотрел Светлане в глаза, чуть-чуть притянул ее к себе. Испуганный зеленый луч метнулся в ее взоре, он отпустил ее и рассмеялся.
– Мне никогда не была нужна женщина, которой кажется, что она мне нужна. Я эгоист и в любви всего лишь отвечаю. Ты имей это в виду, пожалуйста. Комната для гостей здесь всегда готова, она вот. Работница из деревни раз в неделю приходит убирать и менять белье.
И они разошлись по своим комнатам. Он несколько раз выходил в сад покурить, она плакала в подушку, чувствуя себя жалкой ханжой, неблагодарной дурой. А к утру и вовсе раскисла. Он сказал, что она ему не нужна! А ведь он – единственный человек, который сделал для нее так много!
Когда утром они ехали в Геную к врачу, Вадим, посмотрев на тени у нее под глазами, сказал:
– Я, наверное, плохо с тобой говорил вчера. Забудь. Просто нужно было на корню подавить твою мысль, что ты мне чем-то обязана. Давай так: никаких условностей, никаких обязательств, никакого насилия над собой. Ничего, кроме правды. Да? Хотя… можешь не реагировать. Правда для тебя самое сложное, как я понял.
