Он имел в виду Фрэнка и Германа Эйков, знаменитых нью-йоркских костоломов. Оба выросли на улице, перебили кучу народу и сделали успешную карьеру. Герману, старшему из двух головорезов, было уже за шестьдесят. Он старательно лез из грязи в князи и хватался за все, что могло для этого сгодиться: закрытые клубы, куда раньше его не пускали на порог, респектабельную благотворительность, богатые аукционы для нуворишей и французских метрдотелей из тех, что смотрят на тебя как на кусок дерьма, если даешь чаевых меньше, чем Майкл Джексон. Так сказать, гламурный бандит. Зато его младший братец Фрэнк, психопат, породивший на свет еще большего отморозка, того самого, что стоял сейчас перед Майроном, остался тем же, кем был: тупым верзилой, считающим бархатный костюм из «Ки-март» воплощением haute couture
[5]
. В последнее время Фрэнк немного поутих, но натура брала свое. Фрэнку-старшему и жизнь была не в жизнь, если он не мог кого-нибудь помучить или покалечить.
– Что тебе надо, Эф-Джей?
– У меня деловое предложение.
– Сгораю от любопытства.
– Я хочу тебя купить.
Эйки владели «Тру-Про». Это довольно крупное спортивное агентство отличалось наглой беспринципностью и вербовало молодых спортсменов примерно с той же моральной щепетильностью, с какой политик ищет спонсоров для своей предвыборной кампании. Но потом ее бывший владелец наделал долгов. Очень крупных. На агентство слетелась куча всяких паразитов. Самыми зловредными оказались братья Эйк, которые, как и положено паразитам, сожрали большую часть фирмы и теперь глодали ее остатки.
Но как-никак это был легальный бизнес, и старший Фрэнк, желающий для своего сына того же, чего хотят все отцы, вручил Эф-Джею бразды правления сразу, как только тот окончил бизнес-школу. В теории Эф-Джей должен был вести дела «Тру-Про» самым что ни на есть законным способом. Его папаша промышлял пытками и убийствами, так что сын в принципе мог оставаться чистеньким, воплощая в жизнь классическую американскую мечту, хотя и немного странным способом. Но Эф-Джей не смог отказаться от старых семейных традиций. Майрона интересовал вопрос – почему? Может, зло коренилось у него в генах и перешло от папеньки по наследству вместе с длинным носом? Или он, как многие дети, хотел снискать одобрение отца, изо всех сил доказывая, что от гнилого корня растет гнилое дерево?
Природа или воспитание. Вечная проблема.
– «МБ пред» не продается, – ответил Майрон.
– Глупое решение.
Майрон кивнул:
– Я помещу это в раздел «А не пошли бы вы куда подальше?».
Громилы что-то проворчали, шагнули вперед и дружно хрустнули шеями. Майрон смерил взглядом одного, потом другого.
– Кто вам ставит хореографию?
Громилам явно хотелось обидеться, но они не знали, что такое хореография.
– Ты в курсе, – подал голос Эф-Джей, – сколько клиентов «МБ пред» потерял в последние недели?
– Много?
– Примерно четверть, по моим подсчетам. Двое перешли к нам.
Майрон небрежно присвистнул, хотя его не обрадовала новость.
– Я их верну.
– Ты так думаешь? – По губам Эф-Джея скользнула змеиная улыбка. Казалось, если высунет язык, то он будет раздвоенным, как у змеи. – А знаешь, сколько из них сбежит, узнав об аресте Эсперансы?
– Много?
– Тебе очень повезет, если останется хоть один.
– Круто! Получается, я буду как Джерри Магуайер. Ты видел этот фильм? «Покажи мне деньги!» «Я люблю черных!» – Майрон старательно подделал голос Тома Круза. – «Ты – моя вторая половинка».
Эф-Джей холодно смотрел ему в глаза.
– Я делаю тебе одолжение, Майрон.
– Спасибо, Эф-Джей. Но все равно – нет.
– Мне плевать на твою безупречную репутацию. Этот финансовый скандал тебя прикончит.
Финансы тут ни при чем, но Майрон не стал его поправлять.
– Ты закончил, Эф-Джей?
– Пожалуй. – Эф-Джей оскалился. Улыбка словно спрыгнула с его лица, хищно скользнула к Майрону и, извиваясь, уползла обратно. – Кстати, почему бы нам не пообедать вместе?
– С удовольствием, – кивнул Майрон. – У тебя есть сотовый?
– Конечно.
– Тогда позвони моему партнеру, и мы все устроим.
– Разве она не в тюрьме?
– Вот досада. – Майрон щелкнул пальцами.
Эф-Джея это позабавило.
– Я уже сказал, что пара твоих клиентов перебежала ко мне.
– Ну да.
– Так вот… если попытаешься с кем-нибудь из них связаться… – Он помолчал, будто выбирая слова. – Мне придется принять ответные меры. Ясно выражаюсь?
Эф-Джею было всего двадцать пять, и год назад он окончил Гарвардскую бизнес-школу. Последний курс доучивался в Принстоне. Умный парень. Или влиятельный папаша. Ходили слухи, что один из профессоров в Принстоне хотел обвинить его в плагиате, но вдруг бесследно исчез. Нашли только его язык – на подушке другого профессора, который как раз собирался предъявить Эф-Джею такое же обвинение.
– Ясней некуда.
– Отлично, Майрон. Мы еще побеседуем.
«Если у меня останется язык», – подумал Майрон.
Потом все трое влезли в машину и молча удалились. Майрон перевел дух и взглянул на часы. Время суда.
Глава 7
Судебное здание в Хакенсеке выглядело точь-в-точь как в каком-нибудь телешоу. Сериалы вроде «Практики», «Закона и порядка» и даже «Судьи Джуди» отлично передают атмосферу таких учреждений. Разумеется, не считая мелких деталей, в которых очень часто скрывается суть: например, в чуть заметном запахе пота от испуганных клиентов, явном переборе с дезинфицирующими средствами или неприятной липкости деревянных скамеек и перил. Майрон называл это «фактором жира».
Майрон держал под рукой чековую книжку, чтобы в любой момент внести залог. Они с Уиндзором обговорили это еще ночью и решили, что судья запросит от пятидесяти до семидесяти пяти штук. У Эсперансы имелась постоянная работа и никаких судимостей. Это говорило в ее пользу. Но если даже потребуется больше – никаких проблем. Кошелек у Майрона заметно похудел, зато доходы Уиндзора могли потягаться с ВНП небольшого европейского государства.
Подход к зданию преграждали толпы репортеров, маленькая армада микроавтобусов, ощетинившихся спутниковыми тарелками, и, разумеется, лес фаллических антенн, которые жадно тянулись к небесам, словно умоляя их о высоком рейтинге. Здесь присутствовали «Судебный канал», «Новости-2 Нью-Йорк», Эй-би-си, Си-эн-эн и «Новости глазами очевидца». Странно, но в любом городе любого штата есть «Новости глазами очевидца». В чем тут дело? Название, что ли, нравится? Не обошлось и без «бульварных» каналов вроде «Твердой копии», «Голливудской мозаики» и «Повестки дня», хотя, по правде говоря, разницу между ними и местными теленовостями можно разглядеть разве что под микроскопом. «Твердая копия» и прочие по крайней мере честно признавались, что плюют на всякую «общественную значимость», и не донимали прогнозами погоды.
