Все посмотрели на Уиндзора. Тот кивнул и снисходительно помахал рукой.
– Мистер Локвуд был финансовым консультантом погибшего и вел его счета в то время, когда тот взял из банка двести тысяч долларов.
– Так арестуйте и его! – вспылила Кримстайн. – Ваша честь, все это никак не порочит подзащитную! Скорее, наоборот, доказывает ее невиновность. Мисс Диас – латиноамериканка, которая зарабатывала на жизнь тяжелым трудом и училась после работы. Она никогда не привлекалась к суду, и ее следует немедленно отпустить. У моей клиентки есть полное право на освобождение под залог.
– Ваша честь, речь идет о пропавших деньгах, – встрял Девственник. – Двести тысяч долларов – весьма значительная сумма. Налицо очевидная связь мисс Диас с мистером Болитаром и мистером Локвудом, представителем одной из богатейших семей в стране…
– Минуточку, ваша честь. Сначала прокурор предположил, что мисс Диас сама украла деньги и собиралась использовать их для побега. Потом – что она попросит мистера Локвуда, всего лишь делового консультанта, оказать ей финансовую помощь. Пусть уж он выберет что-нибудь одно! Прокуратура пытается придумать фантастическую историю о похищенных деньгах. Но с какой стати одному из самых богатых людей Америки вступать в сговор с бедной латиноамериканкой и помогать ей бежать? Вся эта бредовая идея высосана из пальца. У обвинения нет улик, поэтому они и состряпали нелепую версию про деньги, хотя правдоподобия в ней не больше, чем в похищении Элвиса инопланетянами…
– Хватит! – перебила судья, откинулась на спинку кресла и побарабанила пальцами по столу. Потом посмотрела на Уиндзора. – Эти деньги меня беспокоят, – обратилась она к защите.
– Ваша честь, уверяю вас: моя клиентка не имеет к ним отношения.
– Я бы удивилась, если бы вы сказали что-то другое, мисс Кримстайн. Но факты, предоставленные прокуратурой, достаточно весомы. В залоге отказано.
Кримстайн оторопела.
– Ваша честь, это ничем не оправданное…
– Не надо кричать, советник. Я хорошо вас слышу.
– Я решительно настаиваю…
– Оставьте это для телекамер, мисс Кримстайн. – Судья стукнула молоточком. – Следующее дело.
В зале воцарилось молчание. Большая Синди начала выть, как вдова на похоронах. Эстер Кримстайн наклонилась к уху Эсперансы и что-то прошептала. Та кивнула, но вид у нее был такой, словно она ничего не слышала. Охранники повели Эсперансу к выходу. Майрон снова попытался поймать ее взгляд, но та даже не повернула голову.
Эстер Кримстайн пронзила Майрона таким убийственным взглядом, что он чуть не пригнулся. Потом подошла к нему, стараясь сохранять спокойный вид.
– Комната номер семь, – произнесла она одними губами, не глядя в его сторону. – Вниз по коридору и налево. И никому ни слова.
Майрон воздержался от кивка.
Кримстайн заспешила к двери, заранее готовя свои «без комментариев». Уиндзор вздохнул, взял листок бумаги, достал из кармана ручку и начал что-то писать.
– Ты что делаешь? – спросил Майрон.
– Увидишь.
Ждать пришлось недолго. К ним подошли двое копов в штатском, от обоих разило дешевым одеколоном. Сразу ясно – отдел убийств. Прежде чем они успели представиться, Уиндзор поинтересовался:
– Мы арестованы?
Копы смутились.
– Нет, – ответил один из них.
Уиндзор улыбнулся и протянул ему листок бумаги.
– Это еще что?
– Телефон нашего адвоката. – Уиндзор встал и подтолкнул Майрона к двери. – Желаю приятного дня.
В комнату номер семь – конференц-зал для стороны защиты – они пришли раньше назначенного времени. В помещении было пусто.
– Клу забрал деньги? – спросил Майрон.
– Да, – ответил Уиндзор.
– Ты об этом знал?
– Конечно.
– Сколько?
– Прокурор сказал – двести тысяч долларов. Не вижу причин ему не доверять.
– И ты ему позволил?
– Не понял…
– Ты позволил Клу забрать двести штук?
– Это его деньги.
– Но зачем ему такая сумма?
– А вот это уже не мое дело, – возразил Уин.
– Ты же знал Клу. Он мог взять их на наркотики, или на игру, или…
– Все может быть, – кивнул Уиндзор. – Но я его финансовый советник. Консультирую по вопросам капиталовложений. Я не мамочка, не нянька, не духовный отец и даже не спортивный агент.
«В яблочко. Но сейчас не до этого».
Майрон в очередной раз подавил чувство вины и стал обдумывать услышанное.
– Клу дал нам «добро» на доступ к его финансовым отчетам, верно?
Уиндзор кивнул. «МБ пред» настаивала, чтобы все ее клиенты пользовались услугами Уиндзора и каждые три месяца встречались с ним лично для проверки текущего баланса. Это делалось больше для их собственного блага, чем в интересах Майрона. Многие спортсмены терпели огромные убытки просто из-за лени. Но большинство клиентов Майрона доверяли ему свои банковские счета, чтобы он мог проследить все доходы и расходы, взять оплату за свои услуги и тому подобное.
– Значит, мы не могли не заметить выдачу такой крупной суммы, – заключил Майрон.
– Верно.
– Эсперанса наверняка знала, что он снял деньги.
– И это верно.
Майрон нахмурился:
– Что дает прокуратуре еще один мотив для убийства. Эсперанса знала о деньгах.
– Безусловно.
Майрон посмотрел на Уиндзора:
– А что Клу сделал с деньгами?
Тот пожал плечами.
– Может, Бонни знает?
– Сомневаюсь, – ответил Уиндзор. – Они разошлись.
– Подумаешь. Они вечно ссорятся, но она всегда его прощает.
– Возможно. Но на этот раз Бонни подала на развод.
Майрона это удивило. Бонни еще никогда не заходила так далеко. Их отношения всегда шли по кругу: Клу делал какую-нибудь глупость, разражалась буря, Бонни выгоняла его из дома на пару ночей или даже на неделю, Клу умолял его простить, Бонни прощала, в семье воцарялась идиллия, потом Клу опять делал глупость – и цикл начинался заново.
– Она обратилась к адвокату и написала заявление?
– Если верить Клу.
– Ты с ним говорил?
– Да, Майрон. Это следует из фразы: «Если верить Клу».
– Когда он тебе это сказал?
– На прошлой неделе. Когда снял деньги. Сообщил, что она уже начала процесс.
– Как он это принял?
– Тяжело. Надеялся, что они опять помирятся.
