«Круто я попал».
Все посетители в зале синхронно повернулись к ним. Майрон не сразу понял почему. Потом вспомнил, что стоит рядом с Большой Синди, гигантской женщиной-горой, тянущей на три сотни фунтов и обвешанной таким количеством блесток, что перед ними меркло шоу Зигфрида и Роя
[18]
. Публика таращилась на нее.
Большой Синди, похоже, льстило внимание. Она скромно опустила глаза и стала похожа на Эда Аснера
[19]
, изображающего кокетку.
– Я знаю старшего бармена, – сообщила она. – Его зовут Пэт.
– Это мужчина или женщина?
Она улыбнулась и толкнула его локтем.
– Вижу, вы поняли, что к чему.
Музыкальный автомат заиграл «Моя малышка – чудо» группы «Полис». Майрон попытался сосчитать, сколько раз Стинг повторит слова «моя малышка». Сбился на первом миллионе.
У стойки нашлось два свободных места. Большая Синди искала глазами Пэта. Майрон украдкой оглядывал зал, как положено детективу. Он повернулся спиной к бару и облокотился на стойку, покачивая головой в такт музыке. Беспечный плейбой.
Знойная дамочка в черном латексе встретилась с ним взглядом. Через минуту она уже сидела на соседнем стуле. Майрон вспомнил Джули Ньюмар в роли Женщины-кошки образца 1967 года. Его новая соседка была блондинкой, но в целом могла составить ей неплохую конкуренцию.
Незнакомка метнула в него взгляд, которым можно было передвигать предметы.
– Привет, – поздоровалась она.
– О, привет.
Казанова идет в бой.
Соседка медленно потянулась к шее и стала теребить застежку «молнии». Майрон старался смотреть не ниже ватерлинии. Он покосился на Большую Синди.
– Будьте начеку, – шепнула она.
Майрон нахмурился. Черт возьми, у нее же бюст! Он посмотрел еще раз, чтобы удостовериться. Ну да, вот он. И еще какой. Он снова повернулся к Синди и прошептал:
– Груди. Две штуки.
Большая Синди пожала плечами.
– Меня зовут Трилл, – сообщила Женщина-кошка.
– А меня – Майрон.
– Майрон, – повторила она, словно смакуя имя. – Прекрасно звучит. Так мужественно.
– Хм… спасибо.
– А вам оно не нравится?
– Честно говоря, я его ненавижу, – признался он. Потом приподнял бровь и бросил на нее взгляд снисходительного мачо. – Но если вам нравится, возможно, я передумаю.
Синди издала странный звук – словно лось поперхнулся желудем.
Трилл прожгла его еще одним убийственным взглядом и взялась за бокал. Всего лишь глоток коктейля, но Американская ассоциация кино, попади такое в кадр, наверняка дала бы ограничение «Только для взрослых».
– Расскажи мне о себе, Майрон.
Они начали болтать. У Пэта был перерыв, так что Майрон и Трилл беседовали добрых четверть часа. Как ни странно, все это начинало его понемногу заводить. Трилл сидела совсем рядом, повернувшись к нему всем телом. Она слегка наклонилась в его сторону. Майрон снова проинспектировал ее на предмет вторичных половых признаков. Верхняя и нижняя губы: никаких следов бритья. Чисто. Он еще раз посмотрел на бюст. На месте.
«Кто скажет, что я плохой детектив?»
Трилл положила руку на его колено. Он чувствовал ее горячую ладонь. Рука как рука. Майрон изучал ее несколько секунд. Может, что-то не так с размером? Слишком велика для женщины или слишком мала для мужчины? Голова у него начала кружиться.
– Не хочу показаться грубым, – выдал он наконец, – но ты женщина?
Трилл запрокинула голову назад и рассмеялась. Майрон пытался разглядеть адамово яблоко. Но шея была прикрыта легким шелковым платком. Ничего не разберешь. Смех, пожалуй, немного хриплый, но какого черта? Не может она быть мужчиной, и все тут. С таким-то бюстом. Да и все тело туго обтянуто латексом, в том числе и… хм… в самом видном месте.
– А какая разница? – спросила Трилл.
– В смысле?
– Ты находишь меня привлекательной, верно?
– С виду – да.
– Так в чем дело?
Майрон развел руками:
– В том, что если в момент жаркой страсти – давай говорить без обиняков – в комнате появится еще один пенис… все настроение мигом улетучится.
Она засмеялась:
– Боишься конкуренции, да?
– Верно. Такой уж я. Настоящий фрик.
– Ты знаешь Вуди Аллена? – поинтересовалась Трилл.
– Конечно.
– Приведу одну цитату.
Майрон замер: «Она хочет цитировать Вуди. Если, конечно, она – это «она», в чем я уже почти не сомневаюсь».
– «Секс вдвоем – прекрасная штука. А впятером – просто фантастика», – продолжала Трилл.
– Мило, – хмыкнул Майрон.
– Знаешь, откуда это?
– Из старого шоу. Когда он выступал в ночном клубе в шестидесятых.
Трилл кивнула, удовлетворенная правильным ответом.
– Но мы говорим не о групповом сексе, – добавил Майрон.
– А тебе приходилось заниматься групповым сексом? – спросила она.
– Э… нет.
– Ну а если бы пришлось – скажем, впятером? Еще один пенис в комнате был бы для тебя проблемой?
– Мы это обсуждаем чисто гипотетически?
– Если не хочешь, чтобы я пригласила друзей…
– О нет, не надо, большое спасибо. – Майрон перевел дух. – Ну, если гипотетически, то скорей всего это не было бы большой проблемой, если бы мужчина держался от меня подальше.
Трилл кивнула:
– Но если пенис будет у меня…
– Настроение тут же упадет.
– Понимаю. – Трилл погладила его по ноге. – Признайся, ты заинтересован?
– Да.
– И?
– И еще меня интересует, что происходит в голове у человека, который спрыгнул с небоскреба. За секунду до того, как он шлепнется об асфальт.
– Вероятно, это чертовски острое ощущение, – усмехнулась Трилл.
– Да, но в конце концов его размажет по асфальту.
– Ты хочешь сказать…
– Что пенис станет для меня таким асфальтом.
– Забавно, – протянула Трилл. – Предположим, я транссексуалка.
– Прости?
– Допустим, у меня был пенис, но теперь его нет. Это тебя устроит?
– Нет.
