«Сейчас нажму кнопку памяти и одним движением наберу номер Уина. Потом можно расслабиться…»
Но телефон исчез.
Майрон поднял голову. Мобильник был в руках «Барби». Проклятие. Он осторожно огляделся. Справа открывался отличный вид на бар и спину Пэта. Он вспомнил большое зеркало. Ну конечно. Одностороннее зеркало. Посетители видят свое отражение. А тот, кто сидит здесь, наблюдает за тем, что происходит в баре. Попробуй что-нибудь спереть, если даже не знаешь, кто за тобой следит.
Стены обшиты пробковым дубом: полная звукоизоляция. На полу дешевый линолеум.
«Удобно мыть», – подумал Майрон.
И правда, на полу виднелись брызги крови. Причем не его. Старые, высохшие пятна. Остались с прошлого раза. Зачем? Ясно зачем. Для устрашения.
Классическая комната для битья. Где их только не бывает. Например, на стадионах. Сейчас, правда, меньше. Но было время, когда буйных болельщиков не просто уводили с поля. Охрана тащила их в специальную комнату и там выколачивала всю дурь. Риска никакого. Что может доказать спортивный хулиган? Он наверняка уже подрался на трибунах, к тому же под кайфом или пьяный в дым. Ну и что, если парни из охраны добавят ему пару синяков? Кто знает, откуда эти синяки? А если он начнет угрожать скандалом и шумихой в прессе, владельцы стадиона всегда могут выдвинуть встречное обвинение: агрессивное поведение, пьянство в общественных местах и все, что им придет в голову. После чего предоставят дюжину других охранников, которые подтвердят их версию.
Так что болельщик давал обратный ход. И комнаты для битья действовали дальше. Может, действуют и до сих пор.
«Вероника Лейк» издала смешок. Звучало скверно.
– Хочешь потанцевать, красавчик? – снова спросила (спросил?) она.
– Жду медленную песню, – ответил Майрон.
В комнату вошел третий трансвестит. Рыжий. На вид как Бонни Франклин, отважная мамаша из старого ситкома «Шаг за шагом». Прямо точная копия – такая же смазливая и энергичная. Бой-баба.
– А где Шнайдер? – спросил Майрон.
Ему не ответили.
– Встань, красавчик! – бросила «Вероника Лейк».
– Кровь на полу… – начал Майрон.
– Что?
– Хорошая деталь, но все-таки немного перебор, вам не кажется?
«Вероника Лейк» подняла правую ногу и потянула за каблук. Он отвалился. Но не совсем. Это было просто прикрытие. Чехол. Для стального лезвия. «Вероника» продемонстрировала его Майрону, сделав широкий взмах ногой в стиле китайских боевиков.
«Барби» и «Бонни Франклин» хихикнули.
Майрон подавил страх и внимательно посмотрел на «Веронику».
– Ты первый раз оделась в женское? – спросил он.
– Ты о чем? – Трансвестит опустил ногу.
– «Шпильки» у тебя чересчур длинные.
Шутка так себе, но главное – выиграть время. «Вероника» посмотрела на «Барби». Та взглянула на «Бонни Франклин». Нога «Вероники» вдруг взлетела вверх и описала перед ним широкую дугу. Он резко отшатнулся, но острая сталь успела чиркнуть по рубашке и порезать кожу. Майрон не удержался от вскрика и быстро посмотрел на грудь. Рана неглубокая, но из нее хлынула кровь.
Троица обступила его со всех сторон. «Бонни Франклин» что-то держала в руках. Кажется, дубинку. Майрону это не понравилось. Он попытался вскочить на ноги, но «Вероника» нанесла еще один удар. Майрон подпрыгнул вверх, однако она все-таки достала его кончиком стилета по ноге. Он почувствовал, как лезвие обожгло ему голень.
Сердце у Майрона билось как сумасшедшее. Снова кровь. Господи Иисусе. Он не любил вида крови. Дыхание стало слишком частым.
«Успокойся, – сказал он себе. – Думай».
Когда подскочила «Бонни», он сделал ложный выпад влево. Потом, сжав кулак, вильнул в другую сторону. На него со всего маху налетела «Барби», и он не колеблясь выбросил кулак навстречу. Костяшки его пальцев угодили ей чуть ниже глаза, и она рухнула на пол.
А потом сердце Майрона словно остановилось.
Раздался сухой треск, и что-то взорвалось у него под коленом. Майрон взвыл и скорчился от шока. Его тело конвульсивно дернулось. Чудовищная боль пронзила внутреннюю сторону колена и молнией прошила сверху донизу. Он оглянулся. «Бонни» и ее дубинка. Ноги у него подкосились и обмякли. Он снова свалился на пол и забился в судорогах. Желудок съежился в комок. К горлу подкатила тошнота.
– Это был самый легкий разряд, – заметила «Бонни Франклин» тоненьким сиплым голоском, как у простуженной девчонки. – Просто чтобы привлечь внимание.
Майрон поднял голову, пытаясь унять судорожную дрожь. «Вероника» подняла ногу и поставила клинок прямо у его лица. Одно быстрое движение, и ему конец. «Бонни» снова протянула свой электрошокер. На Майрона нахлынула новая волна конвульсий. Он посмотрел на зеркало. Ни Большой Синди, ни других спасителей. Никого.
«И что теперь?»
Слово взяла «Бонни Франклин»:
– Зачем ты здесь?
Майрон не спускал глаз с электрошокера, думая о том, как не получить еще один разряд.
– Я кое-кого искал, – пробормотал он.
«Барби» пришла в себя. Она поднялась с пола, прикрыв ушибленный глаз.
– Он меня ударил! – Боль и шок немного сбили с нее «дамский» камуфляж, и голос стал заметно ниже.
Майрон не двигался.
– Ты сука!
«Барби» скорчила гримасу и заехала по его грудной клетке с такой силой, словно это был волейбольный мяч. Майрон увидел летящую в него ногу, блеск клинка, электрический шокер рядом и молча принял удар.
Он упал на спину.
– Про кого ты спрашивал? – «Бонни Франклин» продолжила расспросы.
«Это не секрет», – решил Майрон.
– Про Клу Хейда.
– Зачем?
– Хотел узнать, бывал ли он здесь.
– Зачем?
«Говорить, что я ищу его убийцу, не слишком умно, особенно если убийца находится в этой комнате».
– Он мой клиент, – произнес он.
– И что?
– Сука!
Опять «Барби». Еще удар. Нога вновь вонзилась в ребра – жуткая боль. Майрон с трудом проглотил комок желчи, подкативший к горлу. Он снова посмотрел в зеркало. Никаких следов Большой Синди. Кровь из ран сочилась на грудь и стекала по ногам. Внутри все тряслось после электрического шока. Он взглянул в глаза «Веронике Лейк». Спокойные. Как у Уиндзора. Одной породы.
– На кого ты работаешь? – спросила «Бонни Франклин».
– Ни на кого.
– Тогда зачем спрашивал, бывал ли он здесь?
– Просто хотел сопоставить кое-какие факты.
– Какие факты?
– Разные.
