Друзья шагали по Парк-авеню. На светофоре загорелся красный, и они задержались на углу. Майрон стоял рядом с человеком в деловом костюме, говорящим по мобильному телефону. Обычное дело, если не считать того, что это был секс по телефону. Мужчина буквально тер свои… э… причинные места и бурчал в трубку: «Да, детка, мне это нравится», – и прочее в том же духе. Светофор переключился на зеленый. Прохожий пошел по «зебре», продолжая тереть брюки и говорить в телефон. Сцена из серии «Нью-Йорк, любовь моя».
– Насчет сегодняшнего вечера… – начал Уиндзор.
– Да?
– Ты доверяешь этой Трилл?
– Пока не знаю.
– Есть шанс, что как только ты появишься, тебя просто пристрелят.
– Вряд ли. Пэт – один из владельцев заведения. Ему не нужны неприятности на рабочем месте.
– Думаешь, они пригласили тебя, чтобы угостить выпивкой?
– Возможно, – ответил Майрон. – Что-то мне подсказывает: я лакомый кусок для любителей групповухи.
Уиндзор не стал спорить.
Они двинулись на восток по Сорок девятой улице. «Старбакс» находился в четырех кварталах. У входа Уиндзор знаком остановил Майрона. Он подошел к стеклянной двери и быстро заглянул внутрь.
– Молодой Эф-Джей сидит с кем-то за столиком, – доложил он. – Ганс и Франц двумя столами дальше. И еще один занят посетителями.
Майрон кивнул.
– Ну что?
– Иди первым, – предложил Уиндзор. – Я задержусь.
Майрон уже давно не спрашивал друга о его методах. Он просто вошел внутрь и направился к столу Эф-Джея. Ганс и Франц, два раздутых бодибилдера, снова были в спортивных безрукавках и полупижамных брюках с узором, похожим на расквашенную яичницу. Увидев Майрона, оба выпрямили спины, стиснули кулаки и хрустнули шеями.
На Эф-Джее были спортивный пиджак в тонкую «елочку», рубашка с застегнутыми до горла пуговицами, обтягивающие брюки и мокасины с кисточками. Картинка с выставки. Он увидел Майрона и сделал знак своим громилам. Ганс и Франц застыли на месте.
– Привет, Эф-Джей, – поздоровался Майрон.
В бокале Эф-Джея пенилось что-то белое, здорово смахивающее на крем для бритья.
– А, Майрон, – произнес он тоном, выражающим, видимо, утонченную небрежность. Он кивнул сидящему напротив человеку. Тот вскочил, не сказал ни слова и потрусил к выходу, как испуганная мышь.
– Присаживайся, Майрон. Какое странное совпадение.
– Вот как?
– Ты сэкономил мне время. Я сам хотел нанести тебе визит. – На губах Эф-Джея появилась змеиная улыбка.
Майрон позволил ей упасть на пол и, извиваясь, уползти прочь.
– То, что ты здесь появился, просто дар судьбы. Правда, Майрон? Настоящий праздник. – Эф-Джей издал хриплый смешок.
Ганс и Франц тоже рассмеялись.
– Праздник, – повторил Майрон. – В самую точку.
Эф-Джей скромно махнул рукой, словно говоря: «А, это пустяки».
– Садись, Майрон.
Майрон отодвинул стул.
– Что будешь пить?
– Латте со льдом. В большой чашке, с тонкой пленкой и каплей ванили.
Эф-Джей кивнул на парня за стойкой.
– Новенький, – сообщил он.
– Кто?
– Паренек у кофейной машины. До него работал другой, тот делал отличный латте. Но уволился из моральных соображений.
– Моральных соображений?
– Мы стали продавать компакт-диски с Кенни Джи
[29]
, – ответил Эф-Джей. – И тут у бедняги началась бессонница. Корчился в муках совести. А вдруг какой-нибудь впечатлительный малыш купит диск? Как он после этого сможет жить дальше? Травить людей кофеином – еще туда-сюда. Но Кенни Джи… должен ведь человек иметь принципы.
– Похвально, – кивнул Майрон.
В кафе вошел Уиндзор. Эф-Джей заметил его и выразительно взглянул на Ганса и Франца. Уиндзор не стал терять времени. Он двинул прямиком к столику Эф-Джея. Ганс и Франц приступили к своей работе. Они преградили Уиндзору путь и расправили грудные клетки так, что на них можно было устраивать парковку. Уиндзор продолжал идти. Широкие, обвислые водолазки под горлышко придавали громилам сходство с подготовкой к процедуре обрезания.
Ганс ухмыльнулся:
– Ты Уиндзор?
– Да, – ответил Уиндзор, – я Уиндзор.
– Не очень-то ты крутой. – Ганс оглянулся на Франца: – По-твоему, он выглядит крутым, Кит?
– Не особенно, – покачал головой Кит.
Уиндзор даже не замедлил шаг. Он без предупреждения взмахнул рукой, и ребро его ладони опустилось за ухо Ганса. Тело бедолаги на мгновение окаменело, а затем рухнуло, словно из него вынули скелет. Франц разинул рот. Но ненадолго. В следующую секунду Уиндзор так же небрежно развернулся и ударил Франца в незащищенную часть горла. Тот издал громкий звук, будто поперхнулся костью. Уиндзор протянул руку, нащупал сонную артерию и зажал ее большим и указательным пальцами. Глаза Франца закрылись, и он тоже мягко распростерся на полу.
Парочка за соседним столиком разом испарилась. Уиндзор с улыбкой смотрел на растянувшихся на полу громил. Потом взглянул на Майрона. Тот покачал головой. Уиндзор пожал плечами и повернулся к парню за стойкой.
– Бариста, – произнес он, – чашечку мокко.
– Какую порцию?
– Большую, будьте любезны.
– Без пенки или со взбитым молоком?
– Без пенки. Я слежу за фигурой.
– Хорошо.
Уиндзор присоединился к Майрону и Эф-Джею. Он сел и небрежно скрестил ноги.
– Милый пиджачок, Эф-Джей.
– Рад, что тебе нравится, Уиндзор.
– Очень сочетается с демоническим блеском твоих глаз.
– Спасибо.
– Так о чем мы тут беседуем?
Майрон поспешил вмешаться в их диалог:
– Я как раз собирался сказать Эф-Джею, как мне надоела его слежка.
– А я собирался сказать Майрону, как мне надоело, что он сует нос в мои дела.
Майрон посмотрел на Уиндзора:
– Сую нос в его дела? Разве сейчас так выражаются?
Уиндзор задумался.
– Так говорит старик в конце каждой серии «Скуби-Ду».
– Верно. «Детишки суют свой нос»… и все такое.
– Никогда не догадаешься, кто озвучивал Шэгги, – заявил Уиндзор.
– Кто?
– Кейси Казем.
– Да брось, – откликнулся Майрон. – Тот парень с радио?
