– Дурацкая идея, – вставила Эсперанса.
– Да. Но я не стану читать тебе нотации. И потом, ты бы все равно сказала правду. Тем более ставки были слишком высоки. Поэтому я не знал, что думать. Что за гадость, про которую ты не решилась бы мне рассказать? Уиндзор считал, есть только одно объяснение – ты убила Клу.
– Ох уж этот Уиндзор! – покачала головой Эсперанса. – Вечный оптимист!
– Но даже это меня не убеждало. Я бы все равно тебя поддержал. И ты это знала. Была только одна причина, по которой ты не могла сказать мне правду…
– Мне нужно принять душ. – Эсперанса вздохнула.
– Ты защищала меня.
Она посмотрела на него.
– Слушай, хватить поливать меня сахарным сиропом, ладно? Ненавижу, когда ты это делаешь.
– Бонни рассказала тебе о той аварии. И как я «подмазал» полицейских.
– Любовницы всегда болтают, – пожала плечами Эсперанса.
– И когда тебя арестовали, ты взяла с нее клятву, что она будет молчать. Не ради тебя и не ради нее. Ради меня. Ты знала: если история со взяткой «засветится» – мне конец. Меня обвинят в серьезном преступлении. Лишат адвокатского звания или еще того хуже. И еще ты понимала: если я обо всем узнаю, то тут же отправлюсь с признанием к окружному прокурору, потому что это единственный способ вытащить тебя.
– И к чему все эти слова? – Эсперанса подбоченилась.
– Чтобы поблагодарить тебя, – ответил Майрон.
– Не за что меня благодарить. После Брэнды ты совсем пал духом. Я боялась: вдруг наделаешь глупости? С тобой это часто случается.
Он снова ее обнял. Она ему ответила. На этот раз без всякой неловкости. Потом Майрон отступил назад.
– Спасибо.
– Да хватит уже.
– Ты мой лучший друг.
– Я сделала это не только для тебя, Майрон. Но и ради бизнеса. Своего бизнеса.
– Я знаю.
– Кстати, у нас еще остались клиенты? – спросила она.
– Немного.
– Тогда, может, возьмемся за дело?
– Пожалуй, – ответил он. – Я люблю тебя, Эсперанса.
– Заткнись, а то меня стошнит.
– А ты любишь меня.
– Попробуй еще спеть мне арию, и я тебя убью. Я уже сидела в тюрьме. Теперь мне ничего не страшно.
Большая Синди просунула голову в дверь. Она улыбалась. Со своей оранжевой кожей секретарша смахивала на чудовищный тыквенный фонарь.
– На второй линии Марти Тауи, – доложила она.
– Я отвечу, – отозвалась Эсперанса.
– А на третьей – Энос Кабрал.
– Это ко мне, – сказал Майрон.
В конце долгого и чудесного рабочего дня в офисе появился Уиндзор.
– Я говорил с Эсперансой, – сообщил он. – Все едем ко мне, на пиццу и старый добрый Си-би-эс.
– Я не смогу.
Уиндзор демонстративно изогнул бровь.
– Будут «Все в семье», «МЭШ», Мэри Тайло Мур, Боб Ньюхарт, Кэрол Барнетт…
– Извини.
– Эпизод с Эмми Дэвис из «Все в семье»!
– Только не сегодня, Уиндзор.
Друг озабоченно нахмурил брови.
– Я знаю, ты хочешь себя наказать, – заметил он, – но нельзя же так страстно предаваться самобичеванию.
– Дело не в этом. – Майрон улыбнулся.
– Только не говори, что тебе хочется побыть одному. Тебе никогда не хочется.
– Прости, но у меня другие планы, – объяснил Майрон.
Уиндзор вздернул бровь, развернулся и вышел, не сказав ни слова.
Майрон взял телефон. Набрал знакомый номер.
– Я еду, – произнес он.
– Отлично, – отозвалась мама. – Я уже позвонила в «Фонгс». Заказала две порции креветок и соус с омарами.
– Мам…
– Что?
– Я больше не люблю креветки и соус с омарами.
– С какой стати? Ты всегда их обожал. Это твое любимое блюдо.
– Нет, с тех пор, как мне стукнуло четырнадцать.
– Тогда почему ты мне об этом не сказал?
– Я говорил. Много раз.
– И что, по-твоему, я должна помнить каждую мелочь? Может, твои вкусовые рецепторы стали слишком взрослыми для креветок и соуса с омарами от «Фонгс»? Кем ты себя возомнил – великим гурманом?
Майрон услышал в глубине комнаты голос отца:
– Хватит доставать парня.
– Кто его достает? Я тебя достаю, Майрон?
– И скажи ему, чтобы поторопился! – крикнул отец. – Игра вот-вот начнется!
– Подумаешь, какое дело, Эл. Ему на это наплевать.
– Скажи папе, я уже еду. – Майрон успел вставить свое слово.
– Только не гони машину, Майрон. Никакой спешки. Игра подождет.
– Хорошо, мама.
– И пристегни ремень.
– Конечно.
– Кстати, отец приготовил тебе сюрприз.
– Эллен! – крикнул отец.
– А что такого, Эл?
– Но я сам хотел сказать…
– Не болтай глупости, Эл! Майрон?
– Да, мама?
– Твой отец купил билеты на игру «Метсов». В воскресенье. Для вас двоих.
У Майрона перехватило дыхание, но он промолчал.
– Они играют с «Тунцами», – добавила мать.
– С «Марлинами»! – поправил отец.
– С тунцами или с марлинами – какая разница? Ты что, заделался теперь морским биологом? Вот, значит, чем ты будешь заниматься на пенсии – изучать рыб?
Майрон улыбнулся.
– Майрон, ты там?
– Я уже еду, мама.
Он повесил трубку. Хлопнул себя по бедрам и встал. Попрощался с Эсперансой и Большой Синди. Вошел в лифт и улыбнулся.
«Друзья и любовницы – все это прекрасно, – подумал он, – но иногда пареньку нужны просто папа и мама».
