– Значит, во время войны, так, что ли?
Невысокого роста и с очень прямой осанкой, Лейсер отчасти походил на Леклерка. Его можно было принять за простого официанта. Чуть закатанные рукава открывали волосатые руки. На нем была дорогая белая рубашка с монограммой на кармане и галстук из шотландки. И в целом создавалось впечатление, что денег на свою одежду он не жалел. На пальце виднелся золотой перстень; часы с золотым браслетом на запястье. Он тщательно следил за собой – Холдейн уловил исходивший от него аромат лосьона. Густые темно-русые волосы, чуть отросшие на висках, были зачесаны назад, открывая ровный лоб. В его внешности безошибочно угадывалось славянское происхождение. Прямая осанка не мешала ему держаться свободно, хотя чуть напряженные бедра и плечи выдавали близкое знакомство с морем. Вот здесь уже не оставалось ни намека на сходство с Леклерком. Вероятно, даже вопреки собственному желанию, он выглядел мужчиной практичным и готовым к любому физическому труду, который мог что угодно смастерить сам для дома или завести машину в морозный день. При всей его внешней простоте бросалась в глаза несомненная умудренность опытом.
– Было бы очень странно, если бы вы меня не вспомнили, – почти умоляюще произнес Холдейн.
Лейсер внимательнее пригляделся к впалым щекам с болезненным румянцем, к долговязой, непрерывно двигающейся фигуре, к длинным, немного нескладным рукам, и в его глазах мелькнуло узнавание, но такое мучительное, словно он смотрел на останки старого друга.
– Неужели капитан Хокинс? Быть не может!
– Он самый.
– Боже милостивый, – произнес Лейсер, не двигаясь с места. – Так это вы – те люди, что расспрашивали обо мне?
– Да, мы ищем кого-то с вашим опытом работы. Вы нам подходите.
– А для чего вам такой человек, сэр?
Он по-прежнему стоял совершенно неподвижно. Догадаться, о чем он сейчас думал, было совершенно невозможно. Но он не сводил с Холдейна глаз.
– Для одной работы. Важной работы.
Лейсер улыбнулся, словно внезапно вспомнил все сразу. Он мотнул головой в сторону окна.
– Где-то там? – Он имел в виду место далеко за пеленой дождя.
– Да.
– А что с возвращением?
– Обычные правила. Решает сам агент, действуя по обстановке. Закон войны. – Он сунул руки в карманы, нащупал пачку сигарет и спички. Попугайчик залился трелями.
– Закон войны… Вы курите? – Он дал ему сигарету и прикурил сам, прикрыв пламя в сложенных ковшиком ладонях, как делают при сильном ветре. Сгоревшую спичку он небрежно бросил на пол, чтобы ее потом убрал кто-то другой.
– Боже милосердный, – повторил он. – Целых двадцать лет! Я же тогда был юнцом. Совсем еще мальчишкой.
– Но, как я полагаю, вы ни о чем не жалеете, – заметил Холдейн. – Не пойти ли нам куда-нибудь выпить? – Он протянул Лейсеру визитную карточку. Новенькую. С надписью «Капитан А. Хокинс» и номером телефона внизу.
Лейсер посмотрел на нее и пожал плечами.
– Я не возражаю. – Он снял со спинки стула свой пиджак. Потом снова улыбнулся, но на этот раз скептически.
– Боюсь только, что вы напрасно теряете время, капитан.
– Тогда, возможно, вы знаете кого-то. Быть может, остались связи со времен войны и среди них найдется нужный нам человек.
– У меня очень узкий круг знакомств, – ответил Лейсер. Он надел пиджак, а поверх него темно-синий нейлоновый дождевик. Первым оказавшись у двери, он распахнул ее перед Холдейном, показывая, что любит соблюдать формальности. Волосы на его голове лежали ровно, как перья на птичьих крыльях.
Прямо на противоположной стороне авеню располагался паб. Чтобы добраться до него, пришлось перейти улицу по пешеходному мостику. Под ними с грохотом проносился густой поток машин. Стук крупных холодных капель дождя казался уместным аккомпанементом. Мостик даже чуть подрагивал у них под ногами. Паб был оформлен в тюдоровском стиле с декоративными украшениями в виде новенькой конской упряжи и до зеркального блеска надраенного корабельного колокола. Лейсер заказал себе коктейль «Белая леди». Ничего другого он, по его собственным словам, не пил.
– Держитесь одного напитка, капитан. Мой вам совет. Тогда все и всегда будет в порядке. Ваше здоровье!
– Нам нужен кто-то, кому уже знакомы основные методы работы, – сказал Холдейн.
Они сидели в углу рядом с камином и со стороны вполне могли показаться торговцами, обсуждающими сделку.
– Задание очень ответственное. И платят сейчас значительно больше, чем на войне. – Его тощее лицо вытянулось в улыбке. – В наши дни они готовы щедро оплатить ваши услуги.
– Но ведь не деньги – главное в жизни. – Лейсер произнес эту фразу заученно, словно позаимствовал из учебника английского языка.
– И тут они вспомнили о вас. Люди, чьи имена вы давно забыли, если знали их вообще. – Не слишком искренняя улыбка скривила его губы при этом воспоминании. Вероятно, прошли годы с тех пор, когда он лгал в последний раз. – Вы произвели сильное впечатление, Фред. Даже в те годы нашлось бы немного агентов лучше, чем вы. А с тех пор минуло двадцать лет.
– Так они все же помнят обо мне, старая гвардия? – Казалось, Лейсер испытывал благодарность, но благодарность застенчивую, словно он занимал в памяти людей чужое место. – Я был тогда совсем юнцом, – повторил он. – Кто там еще у вас остался? Кто тянет лямку?
Холдейн, наблюдая за ним, ответил:
– Я же сказал, что мы играем по старым правилам, Фред. Ты знаешь только то, что тебе положено знать, – одно из основных. Все по-прежнему.
Это прозвучало очень строго.
– Господи Иисусе! – воскликнул Лейсер. – Все по-прежнему. Значит, организация все такая же огромная?
– Даже крупнее. – Холдейн заказал ему еще одну «Белую леди». – Интересуетесь политикой?
Лейсер только махнул рукой.
– Вы же сами знаете, что мы за люди. Я имею в виду британцев. – В его голосе прозвучал откровенный намек на то, что он такой же гражданин этой страны, как и сам Холдейн.
– Я имел в виду в более широком смысле, – пояснил тот и закашлялся, словно надышавшись пылью. – В конце концов они же отобрали у вас родную страну, не так ли?
Лейсер промолчал.
– Что вы думаете, например, о ситуации на Кубе?
Холдейн не курил, но купил в пабе пачку сигарет той марки, которую предпочитал Лейсер. Распечатав ее тонкими, но уже несколько старческими пальцами, протянул сигареты через стол и, не дожидаясь ответа, продолжил:
– Понимаете, разница в том, что американцы определенно знали о том, что происходило на Кубе. Все дело в информированности. И потому они могли действовать. И конечно, у них были безграничные возможности для разведывательных полетов. Но это не везде возможно. – Он невесело рассмеялся. – Остается только гадать, как бы они обошлись без данных воздушной разведки.
