Глядя на него, Эвери ощутил неожиданный приступ беспокойства. Теперь это был живой человек, а не абстрактная тень. Человек с сильным телом и целеустремленностью в движениях, и этим мужчиной им предстояло руководить. А ведь он мог по-прежнему направиться куда угодно. Его завербовали, и в его манерах уже просматривалась четкая готовность подчиняться. И все же Эвери внутренне осознавал, что ему пока не понятен ни один из факторов, заставивших Лейсера передать себя в их руки. Несмотря на относительно недолгое время работы в департаменте, Эвери уже сталкивался с подобным феноменом: люди вроде бы органично вписывались в схемы операций, но их планы возникали из ничего и ничем конкретным не завершались. Все это было частью повседневной имитации активности, не имевшей в итоге никакого практического смысла, как пустой флирт, не ведший к возникновению подлинно любовных отношений, всего лишь имитация романтических чувств. И они все время варились в собственном соку. А теперь Эвери видел перед собой постороннего человека, который шел чуть подпрыгивающей походкой, живой и подвижный, и осознавал, что с ним все должно быть иначе. Им впервые доверили человеческое существо, которое целиком зависело от них.
Они взяли такси, причем Лейсер по собственному настоянию занял место последним. В этот день серое небо низко висело над кронами платанов. Из труб домов северного Оксфорда толстыми колоннами поднимался вверх дым, как от жертвенных костров. Дома могли с виду показаться не слишком богатыми, но каждый был построен на свой романтический лад, словно став иллюстрацией к той или иной легенде, сказке, преданию. Здесь угадывались башенки Авалона, там – резные решетки пагоды, а между ними среди деревьев можно было увидеть даже чилийскую араукарию. Чуть дальше от чужих глаз трепетало на ветру вывешенное для просушки белье, похожее на пестрых бабочек, перепутавших времена года. Дома непременно стояли посреди садиков. Окна были плотно занавешены: слой тюля, слой парчи – как нижняя юбка и подол платья. В целом вид напоминал скверно выполненную акварель с преобладанием темных тонов и избыточным количеством краски для изображения серого предзакатного неба.
Такси они отпустили на углу своей улицы. В воздухе витал густой запах гниющей опавшей листвы. Если у соседей и были дети, то они не выдавали своего присутствия ни малейшим шумом. Трое мужчин подошли к воротам. Лейсер, осматривая дом, поставил чемоданы на землю.
– Неплохое местечко, – заметил он одобрительно и повернулся к Эвери. – Кто его выбирал?
– Я.
– Это просто здорово. – Он потрепал Эвери по плечу. – Отличная работа.
Эвери, польщенный комплиментом, улыбнулся и открыл ворота. Лейсер снова настоял, чтобы его новые товарищи вошли в них первыми. Они провели его наверх и показали отведенную ему комнату. Он продолжал держать в руках чемоданы.
– Распакую вещи позже, – сказал он. – Люблю все сразу разложить по местам.
Он прогулялся по дому, брал в руки какие-то вещи и разглядывал их с таким видом, словно приехал как возможный покупатель недвижимости.
– Неплохое местечко, – повторил он потом, подводя итог увиденному. – Мне здесь нравится.
– Хорошо, – отозвался Холдейн, но так, словно ему было совершенно наплевать на ощущения гостя.
Эвери проводил Лейсера в спальню, чтобы проверить, не нужна ли ему помощь.
– Как тебя зовут? – спросил Лейсер. С самого начала с Эвери он чувствовал себя свободнее и вел немного развязнее.
– Джон.
Они еще раз пожали друг другу руки.
– Что ж, рад знакомству, Джон. Сколько тебе лет?
– Тридцать четыре, – соврал Эвери.
Лейсер ему подмигнул.
– Боже, как жаль, что мне уже не тридцать четыре. Доводилось выполнять такую работенку прежде, а?
– Я только неделю назад вернулся с собственного задания.
– Как все прошло?
– Отлично.
– Молодчина! А где твоя комната?
Эвери показал.
– Так, а теперь расскажи, какой здесь у вас расклад?
– Что ты имеешь в виду?
– Кто командует?
– Капитан Хокинс.
– А другие командиры будут?
– Едва ли. Здесь только он и я.
– А ты останешься на все время?
– Да.
Лейсер начал выкладывать вещи из чемоданов. Эвери с интересом наблюдал. У него были щеточки в кожаных футлярах, лосьон для волос и еще целый набор флаконов с мужской парфюмерией, электрическая бритва последней модели и множество галстуков из шотландки или шелка, тщательно подобранных под дорогие рубашки. Эвери спустился вниз. Холдейн ждал его.
– Ну и как он вам? – спросил он с улыбкой.
Эвери пожал плечами чуть преувеличенно равнодушно. Он чувствовал одновременно и радостное возбуждение, и некоторый дискомфорт.
– А вы что о нем думаете?
– Я его вообще почти не знаю, – сухо ответил Холдейн. Ему удивительно легко удавалось обрывать разговоры, которые он не хотел продолжать. – Я хочу, чтобы вы постоянно находились рядом с ним. Ходили с ним на прогулки, тренировались вместе в стрельбе, выпивали, если потребуется. Он ни при каких обстоятельствах не должен оставаться один.
– А у него будут увольнительные?
– Там посмотрим. Пока делайте, что вам приказано. Ему наверняка понравится бывать в вашем обществе. Он очень одинокий человек. И помните: он – британец. Британец до мозга костей. И еще одно, быть может, самое важное. Не давайте ему повода думать, что со времен войны мы хоть в чем-то изменились. Департамент остался в точности таким же, как и прежде. Поддерживайте в нем эту иллюзию, – закончил он без улыбки, – хотя вы сами слишком молоды, чтобы сравнивать.
Они начали уже на следующее утро. Покончив с завтраком, собрались в гостиной, и Холдейн провел первый инструктаж.
Тренировочный процесс будет разбит на два периода по две недели каждый с небольшим перерывом между ними. Цель первой стадии – восстановить прежние знания и навыки. На второй все это будет отрабатываться уже применительно к конкретной цели будущей операции. Только тогда Лейсеру сообщат, под каким кодовым именем ему предстоит работать, посвятят в детали «легенды» и объяснят миссию, которую нужно выполнить. Но даже на втором этапе он еще не получит информации ни о конкретном районе, куда его собираются забросить, ни о способе заброски.
В том, что касается связи, как и в остальных аспектах подготовки, Лейсера будут вести от общего к частностям. На первой стадии он освежит в памяти шифровальное дело, схемы и расписание подачи сигналов. Когда наступит второй этап, он большую часть времени будет заниматься реальной передачей данных по радио в условиях, максимально приближенных к боевым. Для этого на неделю сюда приедет инструктор.
Все это Холдейн сообщал желчным тоном раздражительного учителя, а Лейсер внимательно слушал, время от времени кивком головы подтверждая согласие на предложенные условия. Эвери казалось странным, что Холдейн даже не давал себе труда скрывать неприязнь к подопечному.
