– Вы очень вяло работали лезвием, недостаточно резко им размахивали. Большой палец держите сверху, напрягите предплечье, но расслабьте кисть. И не давайте ему возможности сосредоточить взгляд на своем оружии. Ни на мгновение. А левой рукой обязательно прикрывайте свои уязвимые места, есть у вас нож или нет. Никогда не обнажайте слишком много своего тела – это я не устаю повторять своей дочке.
Все, кроме Холдейна, дружно рассмеялись его шутке.
Затем наступила очередь Эвери. С ним пожелал сразиться Лейсер. Сняв очки, Эвери взял нож, как показывал Лоу, но нерешительно и с тревогой, которая только возросла, когда Лейсер стал бочком, как краб, перемещаться вокруг него, имитируя выпады и отступая; его лицо покрылось потом, а маленькие глазки возбужденно блестели. Эвери все это время ощущал неприятное покалывание бороздок насечки рукоятки на своей ладони, у него быстро устали лодыжки, окаменели ягодицы, и ему пришлось перенести вес тела на кончики пальцев ног. Злобный взгляд Лейсера отслеживал малейшее его движение, а потом его нога заплела лодыжку Эвери, он потерял равновесие и упал на спину, выронив нож, Лейсер в одно мгновение оседлал его и сгреб пальцами за воротник рубашки.
Потом ему помогли встать на ноги. Все смеялись, пока Лейсер стряхивал пыль с одежды Эвери. Ножи убрали, и они занялись обычными физическими упражнениями, с которыми у Эвери проблем не возникало.
Когда они закончили, Лоу сказал:
– Так, а теперь немного борцовской схватки, и на сегодня хватит.
Холдейн посмотрел на Лейсера.
– Вы не устали?
– Нет, я в полном порядке.
Лоу взял Эвери за руку и вывел его на центр матов.
– Вы пока посидите на лавочке, – сказал он Лейсеру, – а вашего друга я использую для обсуждения и иллюстрации некоторых прописных истин.
Он положил руку на плечо Эвери.
– Есть у вас нож или нет, в любом случае мы концентрируем внимание всего на пяти основных точках. Назовите их.
– Пах, почки, живот, сердце и горло, – со скучающим и теперь уже действительно усталым видом ответил Лейсер.
– Как сломать человеку шею?
– Шею ломать не стоит. Ломать следует гортань в передней части.
– А как же тогда знаменитый удар ребром ладони сзади по шее?
– Чушь! Голой рукой ничего не добьешься. Только каким-нибудь тяжелым предметом. – Лейсер прикрыл лицо ладонями.
– Ответ правильный. – Лоу сделал медленное движение ладонью к горлу Эвери. – Рука открыта, пальцы прямые, так?
– Верно, – сказал Лейсер.
– Что еще вы запомнили?
Пауза.
– «Тигриный клык». Удар по глазам.
– Никогда не используйте его, – быстро отреагировал сержант. – По крайней мере при нападении. Вы при этом слишком раскрываетесь. А теперь приемы на удушение. Все они выполняются сзади, помните? Голову отклоняете назад, вот так. Рукой обхватываете за горло и давите. Вот так. – Лоу оглянулся через плечо. – Смотрите, пожалуйста, в мою сторону. Я ведь показываю это не для собственного удовольствия… Впрочем, если вам все прекрасно известно, перейдем к броскам. Покажите, что вы умеете!
Лейсер встал, сплел с Лоу руки, и какое-то время они тянули каждый в свою сторону, выжидая, что противник даст слабину. Затем Лоу резко отпрянул назад. Не ожидавший этого Лейсер качнулся вперед, и в тот же момент рука Лоу вцепилась ему в затылок и заставила его тяжело упасть лицом на поверхность мата.
– Попались на трюк, – объявил Лоу с усмешкой, но уже через секунду Лейсер извернулся и откровенно грубо выкрутил инструктору руку, отчего его маленькое тело подскочило и ударилось о маты, как птичка ударяется о стекло несущегося на большой скорости автомобиля.
– Боритесь по-честному! – закричал Лейсер. – Или, будь я проклят, сделаю еще больнее!
– Никогда не опирайтесь всей тяжестью на противника, – коротко и спокойно ответил Лоу. – И не давайте волю своему темпераменту в спортзале на тренировке.
Он подозвал Эвери.
– Теперь ваша очередь, сэр. Дайте ему поразмяться на себе.
Эвери встал, скинул пиджак и дождался, пока Лейсер приблизится к нему. Он почувствовал силу захвата на руке и сразу осознал, насколько хрупко его тело при столкновении с по-настоящему зрелой мужской мощью. Он сделал попытку ухватить более опытного противника за предплечья, но не смог обхватить их и постарался высвободиться, но Лейсер цепко держал его. Голова Лейсера уперлась ему в голову, наполнив ноздри ароматом лосьона для волос. Он чувствовал увлажнившуюся щетину на щеке и жаркое потное тепло, исходившее от его мускулистого напряженного тела. Упершись руками в грудь Лейсера, Эвери отталкивал его от себя, вкладывая всю энергию в это отчаянное усилие вырваться из удушавших и сдавливавших объятий. Когда ему удалось чуть отстраниться, они сумели впервые посмотреть друг на друга поверх подвижного сплетения рук, и лицо Лейсера, черты которого исказились от физического усилия, вдруг смягчились, превратились в улыбку. Он ослабил хватку.
Лоу подошел к Холдейну.
– Он ведь иностранец, верно?
– Поляк. Как он, на ваш взгляд?
– Я бы сказал, что в свое время он был изрядным борцом. Ловким, коварным. Он хорошо сложен. И в неплохой физической форме, учитывая все обстоятельства.
– Понятно.
– Как поживаете вы сами, сэр? Все нормально, как я погляжу?
– Да, спасибо.
– Двадцать лет все-таки. Странно даже подумать об этом. Уже дети взрослые.
– Боюсь, детей я так и не завел.
– Я имел в виду своих.
– А!
– Видитесь с кем-нибудь из нашей прежней команды, сэр? Как там мистер Смайли?
– Мы с ним почти не пересекаемся. У меня теперь вообще мало знакомых. Давайте я с вами рассчитаюсь.
Лоу стоял почти по стойке «смирно», пока Холдейн готовил для него деньги. Дорожные расходы, вознаграждение за работу, тридцать семь шиллингов шесть пенсов за нож плюс еще два шиллинга за ножны – плоский металлический футляр, снабженный пружиной, чтобы оружие можно было обнажить за доли секунды. Лоу выдал ему расписку, поставив под ней в целях безопасности лишь буквы С.Л. вместо подписи.
– Нож мне действительно достался недешево, – объяснил он. – Но такой только и можно добыть, если сговориться с ребятами в спортивном клубе. – Он сказал это не без гордости.
Холдейн снабдил Лейсера чем-то вроде укороченной шинели и парой высоких резиновых сапог, чтобы Эвери мог взять его на очередную прогулку. На этот раз они добрались автобусом до самого Хедингтона, сидя на открытом втором этаже.
– Что это за сцена была сегодня утром? – спросил Эвери.
– Я думал, мы просто дурачимся, не более того. И вдруг он провел болевой прием.
