– Раз, два, – произнес он и еще несколько личинок упали на футболку, а затем скатились на пол, – это не только слова. Три, четыре…
За его спиной возник Егор. Он замахнулся и заорал:
– Тебя нету в этом мире!
Он ударил мертвеца большим алюминиевым фонариком. Удар пришелся на затылок. На какой-то момент все личинки отвалились, обнажив черные кости черепа, но уже через пару секунд там появились другие.
– Пять, шесть, – взревел мертвый мальчик. Голос не был ни мужским, ни женским, ни взрослым, ни детским. Он не мог принадлежать никому из живущих на земле. – У меня для вас есть весть!
Мертвец схватил Егора за лацканы куртки и дернул. Валя готова была поклясться что, несмотря на разницу в комплекции (Егор все-таки был взрослым), ноги Авдеева на несколько секунд оторвались от земли. Егор обмяк в руках мальчика, очки повисли на одном ухе, глаза были закрыты. Призрак заревел и отбросил Авдеева на стену. Раздался громкий звук, похожий на треск сломанной ветки. Валя поняла, что это сломалось что-то в Егоре. Ему не встать. Вряд ли он жив, но даже если он еще не умер, то уже не встанет никогда.
Призрак дернулся и вмиг оказался рядом с Валей и Андреем. Швейков попытался встать между Валентиной и мертвецом, но его тут же скрутило от боли, и он осел на колено. Теперь его лицо было напротив лица мальчишки. Шевелящиеся личинки на лице призрака вытянулись, будто обнюхивая каждую пору, каждый волосок. Андрей попытался отвести взгляд, но его голову будто кто держал железной хваткой. Он снова посмотрел в лицо монстра, и теперь черные, находящиеся в постоянном движении головки личинок напомнили ему зрачки безумных глаз. Странные вытянутые глаза словно пытались рассмотреть что-то невидное обычному глазу. Андрей с ужасом взглянул в черные глазницы мертвеца. Там что-то шевельнулось, что-то жуткое, что-то сидевшее долгие годы внутри, а теперь собирающееся покинуть свое пристанище.
– Юра, Юрочка, – вдруг произнесла Валентина. – Братик мой.
Нечто внутри призрака затаилось. Даже личинки замерли. Мертвец повернулся в сторону Вали, и Андрей почувствовал облегчение.
– Иди ко мне, братик. Обними свою сестричку. – Валя улыбнулась и протянула в сторону призрака руки. – Иди, мой хороший.
Призрак снова стал мальчиком. Это был Юрка, каким они его знали тридцать лет назад. Валя заплакала и, встав на колени, обняла мальчишку. От него шло тепло, как от живого. Валентина не могла поверить собственным чувствам и, отстранившись, снова посмотрела на мальчика. Юра улыбался. И это могло сойти за улыбку живого ребенка, если бы не начавшие пустеть глаза.
– Семь, восемь, – сказал мальчик, и изо рта выпала личинка. – Когда наступит осень.
Валя и Андрей вскочили на ноги. Призрак улыбнулся еще шире.
– Девять, десять. – Личинки покрывали не только лицо. Они теперь облепили все тело мертвеца. – Вас, – он ткнул в сторону Андрея и Вали, несколько личинок отлетели к их ногам, – всех повесят.
16
Леша слабо представлял конечный этап их игры. Он поправил сверток, прижал его рукой к телу и двинул за Наташей. Она уже не была так напряжена. Что это? Сдалась? Или, наоборот, готова крушить все подряд на своем пути? Да, на последнее больше похоже. Потому как при полной апатии люди не способны даже идти.
Сейчас он плелся будто на убой. Боевой настрой Копыловой, конечно, слегка подзадоривал, но совсем чуть-чуть, совсем немного. Так, чтобы ноги переставлять. Тяжелые мысли делали ноги свинцовыми. Бесполезные мысли делали бесполезными ноги. Ему даже казалось, что, появись здесь призрак, он остолбенеет, не сможет сделать и шага. Словно в подтверждение его догадкам, раздался треск фонарика «жук». Где-то рядом.
Свет начал разливаться. Именно разливаться. Будто кто пролил бидон молока, и теперь лужа разливалась по черному полу. Это даже не было похоже на свет от лежащего на полу фонарика. Леша вышел вперед, то и дело поправляя сверток под курткой. Наташа не видела оснований оставаться и пошла за ним. Одинцов пригнулся и вытянул шею, пытаясь рассмотреть источник этого фантастического свечения. Сделав еще один шаг, он посмотрел на пятно. Теперь он понял, почему свет на полу походил на разлитое молоко. Свет бил из помещения ниже, преломляясь, словно сквозь оникс. Леша осторожно ступил на пятно. Пол под ним завибрировал. Когда Леша встал в центр, вибрация стихла. Одинцов топнул ногой, проверяя на прочность пол.
– Зачем ты это делаешь?
– Проверяю.
– А что, если это ловушка?
– А что, если нет? – вопросом на вопрос ответил Леша и подпрыгнул.
Наташа зажмурилась, когда раздался треск ломаемого льда. Паутина трещин разбежалась от Одинцова. Он прыгнул еще раз. Из-под ног брызнули мелкие кристаллики. Свет задрожал.
– Может, не надо? – взмолилась Наташа и шагнула к Алексею.
Леша замер, но было уже поздно – светлое пятно разлетелось на миллион осколков. Одинцов полетел вниз под страшный вопль, разлетевшийся по всему подвалу.
17
Они ждали нападения. То, что произошло потом, стало для них неожиданностью. Мальчик вдруг напрягся, посмотрел влево и закричал. Даже не закричал, а начал издавать сводящий с ума звук. Этот вопль еще звенел в ушах, когда призрак исчез. Валя с Андреем посмотрели друг на друга, а потом в ту сторону, куда смотрел призрак перед исчезновением. Дальше по коридору ничего не было. Андрей включил фонарик и осмотрел стены и оба прохода. Они были одни.
– Егор! – вспомнила Валя.
Они подбежали к тому месту, где лежал Авдеев. Его там не было. В луже крови лежали очки. Андрей поднял их. Одно ушко согнуто, правая линза треснула.
– Может, он убежал? – предположила Валя.
Андрей покрутил в руках очки, будто прикидывая, смог бы человек с плохим зрением убежать практически без своих глаз. Но тут же понял, что в кромешной темноте даже стопроцентное зрение не помощник.
– Может, и убежал, – пожал плечами Швейков. В это верилось с трудом. И не только потому, что Егор оказался не из трусливых. Андрей вспомнил хруст сухой ветки. Это, конечно же, могла быть и рука, а может, и нога… Сломаться могло что угодно, но в тот момент Андрей был уверен, что это позвоночник. Да еще и крови было столько, что даже если он и пошел, то от потери мог тут же упасть.
– Наверняка он далеко не ушел, – сказал Швейков и осветил коридор, сначала левую сторону, затем правую. Пятна, похожие на кровь, были справа. Андрей вытер очки о куртку и положил их в нагрудный карман. – Надо идти, – сказал он и указал на пятна. Андрей обрадовался, что Валя не начала возражать ему. Он бы тогда засомневался, а сомнения – это первый шаг к панике. Только уверенные люди ничего не боятся. Был ли он уверенным в себе? Вряд ли. Он скорее человек на грани. Пока все тихо, он храбрец. А когда начнется черт знает что, он просто превратится в труса. Поэтому его устраивало перемирие с призраком и послушание Вали.
