Но его ожидания не оправдались. Когда я принес ему ужин – ячменный суп и сандвич с сыром, – телевизор молчал, и дверь Джейкобс не открыл. Он крикнул, чтобы я уходил, и в его голосе звучало раздражение, как у капризного ребенка.
– Тебе нужно поесть, Чарли.
– Мне нужна тишина и покой. Уходи!
Я снова наведался к его номеру около десяти, чтобы послушать, работает ли телевизор. Если да, то я бы спросил, не хочет ли он съесть перед сном хотя бы тост. Телевизор был выключен, но Джейкобс не спал и громко разговаривал по телефону – обычное дело для людей с не очень хорошим слухом.
– Она никуда не уйдет, пока я не буду готов! Проследите за этим! Именно за это я и плачу, так что будьте любезны!
Проблемы, и скорее всего с Дженни, решил я. Она была близка к тому, чтобы все бросить и куда-то уехать. Наверное, домой, к Астрид. Но потом сообразил, что Джейкобс вполне мог разговаривать с самой Дженни. И что тогда? Единственное, что приходило на ум, так это смысл, который люди в возрасте Чарлза Джейкобса часто вкладывают в слово «уйти».
Я не стал стучать в дверь.
То, чего он ждал – чего мы все ждали, – произошло на следующий день.
Мелодичный сигнал вызова разнесся по первому этажу в час дня, вскоре после того, как я принес Джейкобсу обед. Когда я подошел, дверь в люкс была распахнута настежь, и я услышал слова какого-то синоптика о том, как прогрелся Мексиканский залив и как это отразится на предстоящем сезоне ураганов. Затем голос синоптика перекрыло громкое гудение. Войдя в номер, я увидел в нижней части экрана красную полосу. Я не успел прочитать, что на ней написано, но этого и не требовалось: штормовое предупреждение.
Штормовое предупреждение во время затяжной жары означало грозы, грозы означали молнию, а для меня молнии означали «Крышу неба». И я не сомневался, что для Джейкобса тоже.
Он снова был полностью одет.
– Сегодня не будет ложной тревоги, Джейми. Сейчас грозы бушуют на севере штата Нью-Йорк, но они движутся на восток и постоянно усиливаются.
Снова раздалось гудение, и на это раз я смог прочитать сообщение. «Штормовое предупреждение для округов Йорк, Камберленд, Андроскоггин, Оксфорд и Касл до 2 часов ночи 1 августа. Вероятность сильных гроз 90 процентов. Возможны проливные дожди, штормовой ветер, очень крупный град. Просим воздержаться от отдыха на природе».
Все по-взрослому, Шерлок, подумал я.
– Грозовые образования не смогут рассеяться или изменить курс, – произнес Чарли удивительно спокойным тоном. Так мог говорить либо безумец, либо абсолютно уверенный в чем-то человек. – Это просто невозможно. Она долго не протянет, а я слишком стар, чтобы начинать сначала с кем-то другим. Я хочу, чтобы ты подогнал гольф-мобиль к пандусу и был готов отправиться в любой момент.
– На «Крышу неба», – сказал я.
Он криво улыбнулся.
– Теперь ступай. Мне нужно следить за продвижением грозового фронта. В районе Олбани частота молний достигает сотни в час. Чудесно, правда?
Я бы не стал использовать это слово. Я не помнил, сколько вольт он называл, говоря про одну молнию, но число было впечатляющее.
Миллионы.
* * *
Вызов от Чарли поступил в шестом часу.
Я поднялся наверх. С одной стороны, я надеялся застать его разочарованным и злым, с другой – сгорал от любопытства. Я думал, что скорее всего мое любопытство будет удовлетворено: запад быстро темнел, и уже слышались отдаленные, но приближавшиеся раскаты грома. Небесное воинство.
Джейкобс по-прежнему кренился на правый борт, но от волнения – а оно его переполняло – даже помолодел. На краю стола стояла шкатулка красного дерева. Он выключил телевизор и сосредоточился на ноутбуке.
– Посмотри на это, Джейми! Просто потрясающе!
На экране была онлайн-трансляция погоды, предоставленная НУОАИ[28]
. Сужавшийся оранжево-красный конус проходил прямо через округ Касл. Шкала времени предсказывала наибольшую вероятность погодных катаклизмов в период от семи до восьми вечера. Я взглянул на часы и увидел, что была четверть шестого.
– Правда? Разве это не чудесно?
– Как скажешь, Чарли.
– Сядь, но сначала дай мне, пожалуйста, стакан воды. Мне нужно кое-что объяснить, и сейчас самое время. Хотя нам надо поторопиться. Да, мы поедем уже совсем скоро. Чтобы всех кинуть, как говорится. – Он закудахтал от смеха.
Я достал из барного холодильника бутылку воды и налил в стакан из уотерфордского хрусталя: для постояльцев люкса – только самое лучшее. Джейкобс сделал глоток и причмокнул в знак признательности, без чего я вполне мог бы обойтись. Прогремел раскат грома. Он обернулся на звук и улыбнулся, будто ждал прибытия старого друга. Затем снова переключил внимание на меня.
– Как тебе известно, я заработал кучу денег, играя роль пастора Дэнни. Но вместо того чтобы тратить их на частные самолеты, подогрев собачьих будок или золоченую фурнитуру в ванной, я тратил их на две вещи. Одна из них – уединение: мне за глаза хватило общения с язычниками, выкрикивающими имя Христа. Другая – дюжина самых лучших частных детективных агентств из дюжины крупнейших городов Америки. Я поручил им разыскивать и отслеживать определенных людей, страдающих от определенных заболеваний. Достаточно редких. В общей сложности – восьми.
– Больных людей? Не своих исцеленных? Мне ты говорил про них.
– Ну, они, конечно, отслеживали и другую группу исцеленных – побочные эффекты интересовали не одного тебя, Джейми, – но не это являлось их основной работой. Лет десять назад они нашли несколько сотен таких несчастных и регулярно присылали отчеты с последними данными. Их обработкой занимался Эл Стампер, когда трудился на меня, а потом я сам. Многие страдальцы уже умерли, им на смену пришли другие, ибо человек рождается для болезней и печалей, как тебе известно.
Я не ответил, но за меня это сделал гром. Небо на западе угрожающе потемнело.
– По мере продвижения моих исследований…
– А книга под названием «Тайны Червя» входила в их число, Чарли?
Он вздрогнул от неожиданности, но тут же расслабился:
– Я впечатлен! «Тайны Червя» были не просто частью моих исследований – они легли в их основу. Ты знаешь, что Принн сошел с ума? Он закончил свои дни в немецком замке, изучая эзотерическую математику и поедая жуков. Отрастил ногти и однажды ночью разорвал себе ими горло и умер в возрасте тридцати семи лет, продолжая кровью писать уравнения на полу.
– В самом деле?
Джейкобс пожал плечами, вернее, одним плечом, и криво усмехнулся:
– Кто может знать наверняка? Поучительная история, если это правда, но истории таких прорицателей писались людьми, не желавшими, чтобы кто-нибудь пошел по их стопам. По большей части религиозными субъектами, блюстителями Небесной страховой компании. Но сейчас это не важно, о Принне мы поговорим в другой раз.
