– Мне нравится наш новый дом. Когда мы сможем переехать?
– Скоро, солнышко, – ответила Карла.
– А где будет жить мистер Вилли?
– О, у него несколько домов, – отозвался Джейк. – О нем можешь не беспокоиться.
– Он симпатичный.
– Да, симпатичный, – согласилась Карла.
Люсьен проследовал за детективом в палату, где Лонни ждал их, сидя в постели. Рядом, словно часовой на посту, застыла коренастая медсестра. Она не улыбалась и, судя по всему, была недовольна вторжением. Один из докторов неохотно разрешил задать больному несколько вопросов. За ночь состояние Лонни улучшилось, он чувствовал себя бодрее, но персонал больницы все еще старался охранять его покой. В любом случае здесь не любили адвокатов.
– Это человек, о котором я вам говорил, Лонни, – небрежно произнес детектив, не делая ни малейшей попытки познакомить их.
Люсьен, в черном костюме, встал в изножье кровати, изобразив на лице притворную улыбку.
– Мистер Кларк, меня зовут Люсьен Уилбэнкс, я работаю на адвоката из Клэнтона, Миссисипи, – представился он.
Лонни показалось, он уже видел это лицо. Среди ночи оно то появлялось, то исчезало, словно призрак.
– Рад познакомиться, – ответил Лонни, все еще чувствуя себя как с похмелья, хотя его голова с момента нанесения того страшного удара еще никогда не работала так четко.
– Мы участвуем в процессе, для которого необходимо разыскать человека по имени Энсил Хаббард, – сказал Люсьен. – Мистера Хаббарда, родившегося в округе Форд, штат Миссисипи, первого августа тысяча девятьсот двадцать второго года. Его отцом был Клеон Хаббард, матерью – Сара Белле Хаббард, у него имелся один брат, Сет, на пять лет старше. Где только мы не искали этого человека, и вот наше внимание привлек тот факт, что вы могли знать его или, по крайней мере, ваши пути могли пересекаться.
– Вы приехали аж из Миссисипи? – удивился Лонни.
– Конечно. Труд невелик. У нас там, представьте, тоже есть самолеты. И мы уже прочесали весь континент в поисках Энсила.
– Что за процесс? – спросил Лонни с тем небрежным выражением, с каким большинство людей спрашивает о чем-то, совершенно их не касающемся.
– Дело весьма запутанное. Сет Хаббард неожиданно умер полгода тому назад, оставив после себя полную неразбериху. Куча деловых интересов и не слишком вразумительные распоряжения относительно наследства. Наша задача как адвокатов – в первую очередь попытаться собрать вместе всю семью, что в случае с Хаббардами не так-то просто. У нас есть основания полагать, что вы можете что-то знать об Энсиле Хаббарде. Это так?
Лонни закрыл глаза – боль пронзила голову, – потом открыл снова, посмотрел в потолок и тихо ответил:
– Простите, это имя мне ни о чем не говорит.
Так, словно он либо ожидал этого, либо не услышал ответа, Люсьен продолжил:
– Не вспомните ли вы кого-нибудь из вашего прошлого, кто мог знать Энсила Хаббарда или упоминал при вас это имя? Помогите мне, мистер Кларк. Подумайте хорошенько. Судя по всему, вы много перемещались по свету, а значит, знали многих людей в разных местах. Я понимаю, у вас болит голова, но уделите мне немного времени и как следует подумайте.
– Это имя мне ни о чем не говорит, – повторил Лонни.
Медсестра посмотрела на Люсьена так, будто готова была влепить ему пощечину. Он не обратил на нее внимания, лишь аккуратно положил потрепанный кожаный портфель в изножье кровати, чтобы Лонни мог его видеть и понял, что в нем, вероятно, находится нечто важное.
– Вы когда-нибудь бывали в Миссисипи, мистер Кларк? – спросил он.
– Нет.
– Вы уверены?
– Конечно, уверен.
– Удивительно, мы-то думали, что вы там родились. Мы заплатили кучу денег одной очень дорогой фирме, которая занимается для нас поиском Энсила Хаббарда. Когда всплыло ваше имя, они взяли след и нашли нескольких Лонни Кларков. Один из них родился в Миссисипи шестьдесят шесть лет тому назад. Вам ведь как раз шестьдесят шесть лет, мистер Кларк, не так ли?
Лонни уставился на него ошарашенно и растерянно, потом медленно произнес:
– Да.
– Тогда как вы связаны с Энсилом Хаббардом?
– Он же сказал, что не знает такого, – встряла медсестра.
– Я не с вами разговариваю! – рявкнул Люсьен. – Это важное судебное дело, очень крупное, им занимаются десятки адвокатов, несколько судов, речь идет об огромных деньгах. Если мне понадобится, чтобы вы сунули в него свой нос, я вас об этом уведомлю. А до тех пор, пожалуйста, не высовывайтесь.
Щеки у медсестры побагровели, и она задохнулась от негодования.
Лонни терпеть не мог эту медсестру, поэтому охотно добавил:
– Прошу вас не говорить за меня, хорошо? Я могу сам о себе позаботиться.
Медсестра, соврешенно униженная, отошла от кровати. Люсьен и Лонни, объединившиеся теперь в своем презрении к ней, внимательно посмотрели друг на друга.
– Мне нужно подумать. Моя память то пропадает, то возвращается, к тому же меня так накачали лекарствами…
– С радостью дам вам время, – ответил Люсьен. – Нам очень важно найти Энсила Хаббарда. – Он достал из кармана визитку и протянул ее Лонни. – Это мой начальник, Джейк Брайгенс. Вы можете позвонить ему и удостовериться, что я у него работаю. Он – главный адвокат по этому делу.
– И вы тоже адвокат?
– Да. Просто у меня закончились визитки. Я остановился в гостинице «Глетчер» на Третьей улице.
Ближе к вечеру Гершел Хаббард отпер дверь отцовского дома и вошел. Сколько времени пустует этот дом? Он подсчитал в уме: отец покончил с собой второго октября, в воскресенье. Сегодня второе апреля, тоже воскресенье. Насколько он знал, уборку здесь не делали с тех пор, как он уволил Летти, то есть со следующего после похорон дня. Толстый слой пыли покрывал подвешенный на кронштейне телевизор и книжные полки. В спертом воздухе висел застоявшийся табачный дух.
Он щелкнул выключателем и зажег свет. Ему сказали, что Квинсу Ланди, администратору наследства, поручено оплачивать коммунальные услуги. Кухонные поверхности сияли чистотой, холодильник был пуст. Из водопроводного крана на ржавое пятно фаянсовой раковины медленно капала вода. Гершел прошел в глубь дома и в комнате, которую когда-то называл своей, смахнув пыль с легкого покрывала, растянулся на кровати, уставившись в потолок.
За прошедшие полгода он много раз мысленно не только тратил полученное наследство по своему усмотрению, но и преумножал его с помощью умелых инвестиций. Временами чувствовал себя миллионером, временами испытывал пугающую пустоту, представляя, как богатство уплывает из рук и он остается ни с чем. Почему старик это сделал? Гершел был готов взять на себя бо́льшую часть ответственности за их испорченные отношения, но никак не мог принять того факта, что отец полностью отлучил его от наследства.
