– Благодарю вас, мистер Брайгенс, – начал Ланье. – Я уже тридцать лет участвую в судебных процессах и никогда не встречал такого талантливого молодого адвоката, как Джейк Брайгенс. Вам, друзья, повезло, что в вашем округе есть такой замечательный молодой юрист. Для меня большая честь скрестить шпаги именно с ним, особенно в этом великолепном старинном зале.
Сделав паузу, он просмотрел свои записи, предоставив Джейку переварить фальшивые комплименты. Когда не выступал перед присяжными, Ланье говорил ясно и четко. Теперь же, выйдя на сцену, он напустил на себя простецкий вид добродушного симпатяги.
– Это лишь вступительные речи, ничто из того, что скажу я или только что сказал мистер Брайгенс, пока не является доказанным. Доказательства будут исходить из единственного места, и это место – вот эта свидетельская трибуна. Адвокатов порой заносит, и они говорят то, чего не могут впоследствии подтвердить, они также склонны опускать важные факты, которые необходимо знать присяжным. Например, мистер Брайгенс не упомянул, что, когда Сет Хаббард писал свое завещание, единственным кроме него человеком, присутствовавшим в здании, была Летти Лэнг. Между тем это было субботнее утро, а по субботам она никогда прежде не работала. В тот день она явилась к нему домой и повезла его в новеньком «кадиллаке» в контору. Он отпер помещение. Они вошли. Она утверждает, что поехала туда сделать уборку, но раньше никогда этим не занималась. Приблизительно два часа они провели наедине в конторе компании «Берринг Ламбер», главном офисе Сета Хаббарда. К моменту, когда они приехали туда в то субботнее утро, у Сета Хаббарда уже имелось завещание, составленное годом раньше адвокатами уважаемой фирмы из Тьюпело, адвокатами, которые много лет пользовались его доверием. Согласно тому завещанию почти все его состояние переходило к двум его детям и четырем внукам. Типичное завещание. Стандартное завещание. Разумное завещание. Такое, какое практически каждый американец подписывает в тот или иной момент своей жизни. Девяносто процентов всех наследств, передаваемых по завещанию, передаются родственникам завещателя. Так и должно быть.
Теперь Ланье расхаживал перед ложей присяжных, его коренастая, немного согнутая в пояснице фигура грузно проплывала перед ними туда-сюда.
– Но после двух часов пребывания в конторе наедине с Летти Лэнг он вышел оттуда с другим завещанием, написанным собственноручно, с завещанием, отлучающим его детей, внуков от наследства и передающим девяносто процентов его состояния… домоправительнице. Неужели, друзья, вам это кажется разумным? Давайте взглянем на ситуацию трезво. Сет Хаббард уже год боролся с раком легких – это была страшная борьба, которую он проигрывал. Самым близким человеком для него в эти последние дни земной жизни была Летти Лэнг. Когда наступал просвет, она готовила еду, убирала, заботилась о его доме и вещах, когда наступало ухудшение – кормила его, мыла, одевала, убирала за ним. Она знала, что он умирает – в этом не было секрета. Знала она и то, что он богат, а также что у него несколько натянутые отношения с его взрослыми детьми.
Ланье сделал паузу, остановился перед свидетельской трибуной, широко раскинул руки в притворном недоумении.
– Неужели мы должны поверить, что она не думала о деньгах? Будем реалистами. Миз Лэнг сама расскажет вам, что всегда служила в чужих домах, что ее муж, мистер Симеон Лэнг, который сейчас находится в тюрьме, никогда не имел постоянной работы и на его заработки нельзя было рассчитывать и что она в тяжелейших финансовых условиях растила пятерых детей. Жизнь ее была трудна! В семье никогда не было лишнего цента. Как многие другие, Летти Лэнг жила в нужде. Всегда в нужде. И глядя, как ее хозяин с каждым днем шаг за шагом приближается к смерти, она, конечно же, думала о деньгах. Это не ее вина. Такова человеческая натура. Я не хочу сказать, что миз Лэнг порочна или алчна. Но кто бы из нас в ее ситуации не думал о деньгах? Так вот, в то октябрьское субботнее утро Летти повезла своего хозяина в контору, где они целых два часа оставались одни. И пока они оставались одни, самое крупное в истории этого штата состояние перешло в другие руки. Двадцать четыре миллиона долларов перекочевали от семьи Хаббард к домоправительнице Сета Хаббарда, с которой он был знаком всего три года.
На этой последней фразе Ланье эффектно замолчал, давая ей подольше эхом прозвучать в головах присутствующих.
«Блестяще, черт возьми», – подумал Джейк, всем своим видом давая присяжным понять, что у него все прекрасно.
Фрэнк Доули смотрел на него так, словно говорил: «Презираю вас».
Сбавив громкость, Ланье продолжил:
– Мы постараемся доказать, что миз Лэнг злоупотребила своим влиянием на Сета Хаббарда. Злоупотребление влиянием, или недолжное влияние, – ключевой вопрос в этом деле, и существует несколько способов доказать, что оно имело место. Одним из свидетельств такого злоупотребления являются необычные и необоснованные дары. Дар мистера Сета Хаббарда миз Лэнг – невиданно, неправдоподобно велик, необычен и необоснован. Простите. У меня нет слов, чтобы описать это. Девяносто процентов от двадцати четырех миллионов? И ничего – семье? Вот уж поистине необычно. По моим представлениям, это просто безрассудно. И это вопиет о злоупотреблении влиянием. Если Сет Хаббард хотел сделать что-то хорошее для своей домоправительницы, он мог дать ей миллион. Это был бы весьма щедрый подарок. Ну, два миллиона. Хорошо, пять. Хотя, по моему-то скромному мнению, любая сумма, превышающая миллион, – уже необычна и необоснованна, учитывая краткость отношений.
Ланье вернулся на подиум, заглянул в свои записи, потом посмотрел на часы. Восемь минут, спешить некуда.
– Мы постараемся доказать наличие недолжного влияния, обсудив предыдущее завещание Сета Хаббарда. Оно было составлено ведущей юридической фирмой Тьюпело за год до его смерти, и в соответствии с ним девяносто пять процентов состояния переходило семье. Это сложное завещание, с массой крючков, доступных пониманию только специалистам по налогам. Я в них ничего не смыслю, и мы не станем докучать вам подробностями. Целью обсуждения предыдущего завещания будет проиллюстрировать утверждение, что Сет отнюдь не мыслил здраво. Это завещание, составленное профессиональными адвокатами-налоговиками, знающими свое дело, полностью соответствует всем требованиям Государственного налогового управления. И позволяет сэкономить на налогах около трех миллионов. Согласно завещанию, написанному самим мистером Хаббардом, налоговое управление получит пятьдесят один процент, то есть свыше двенадцати миллионов. По предыдущему завещанию ему причитается только девять. Мистер Брайгенс любит повторять, что Сет Хаббард знал, что делает. Сомневаюсь. Подумайте сами. Человек, достаточно жесткий и умный, чтобы за десять лет сколотить такое состояние, не сляпает в одночасье рукописный документ, который обойдется ему в три миллиона. Это же абсурд! Это необычно и неразумно!
Облокотившись на барьер перед ложей и постукивая кончиками пальцев друг о друга, он поочередно посмотрел в глаза всем присяжным. Те застыли в ожидании.
– Итак, я заканчиваю, и позвольте заметить, дамы и господа, вам чрезвычайно повезло: ни мистер Брайгенс, ни я не любим длинных речей. Кстати, судья Этли тоже.
