Не имея ограничений по части того, о чем можно спрашивать, адвокаты, особенно работающие на страховые компании и крупные корпорации, не заинтересованы в краткости – чем больше часов натикает, тем лучше. Они могут сколь угодно долго кормиться на этом поле, лишь бы их вопросы были хоть отдаленно связаны с личностью опрашиваемого, предметом рассмотрения и процессом в целом.
Однако, как тоже объяснил Джейк, дело Хаббарда отличалось от других, поскольку в нем единственным адвокатом на почасовой оплате являлся он сам. Остальные – охотники за добычей и процентами. Если рукописное завещание будет признано недействительным, деньги вернутся в семью, будут распределены согласно предыдущему завещанию, и все эти адвокаты получат свою долю. А поскольку ни у одного из них нет гарантий получить ее, Джейк предполагал, что они не станут утомительно затягивать с расспросами.
Сейчас Порция не была в этом уверена.
Скука обступала со всех сторон. Стиллмен упорно шарил вокруг, вероятно, стараясь выбить свидетельницу из равновесия. При вопросе: «Занимали ли вы деньги у своего бывшего адвоката Букера Систранка?» присутствующие встрепенулись.
– Занимала. – Летти ожидала этого вопроса и ответила без запинки.
Нет закона или правила, запрещающего подобные займы, во всяком случае, для берущего.
– Сколько?
– Пятьдесят тысяч долларов.
– Он выписал вам чек или дал наличными?
– Наличными, и мы с Симеоном подписали долговое обязательство.
– Это была единственная ссуда от Систранка?
– Нет, еще раньше он одолжил нам пять тысяч.
– Почему вы занимали деньги у мистера Систранка?
– Потому что они нам были нужны. Я потеряла работу, а что касается Симеона, то там вообще никогда ничего не известно.
– Вы использовали эти деньги, чтобы переехать в более просторный дом?
– Да.
– И сколько же человек сейчас живет в вашем доме?
Немного подумав, Летти ответила:
– В среднем около одиннадцати, но бывает по-разному. Кто-то уезжает, кто-то приезжает.
Джейк посмотрел на Стиллмена, словно хотел сказать: «Не вздумай требовать все одиннадцать имен. Двигайся дальше».
Стиллмен явно боролся с искушением, но все же решил продолжить:
– Какова арендная плата за дом?
– Семьсот долларов в месяц.
– А вы по-прежнему не имеете работы?
– Совершенно верно.
– Где в настоящий момент работает ваш муж?
– Нигде.
– Поскольку мистер Систранк больше не является вашим адвокатом, как вы собираетесь расплачиваться с ним?
– Об этом мы подумаем позже.
Рокси запаслась сандвичами и чипсами для ленча, и они поглощали все это в конференц-зале, когда появился Люсьен.
– Как все прошло? – спросил он.
– Обычный круг никчемных вопросов, – ответил Джейк. – Летти держалась потрясающе, но она устала.
– Еще полтора дня я не выдержу, – согласилась та.
– Современные штучки, – с отвращением констатировал Люсьен.
– Расскажите нам, как это было в старые времена, – предложил Джейк.
– Ну, в старые времена, а тогдашние правила были куда лучше, чем те, которые вы теперь напридумывали…
– Я их не придумывал, – уточнил Джейк.
– …от вас не требовалось оглашать весь список своих свидетелей и раскрывать, что они собираются говорить, – продолжил Люсьен. – Процесс изобиловал засадами. У вас свои свидетели, у меня – свои, мы появлялись с ними в суде, и там нас начинали пытать. Тогдашние адвокаты были лучше теперешних, потому что им приходилось реагировать на лету. А теперь все должно быть обнародовано заранее, и каждый свидетель обязан давать предварительные показания. Подумайте, сколько тратится лишнего времени. Как увеличиваются расходы. Да, раньше было куда лучше, готов поклясться.
– Почему бы вам не угоститься сандвичем? – предложил Джейк. – Летти надо расслабиться, а как это сделать, если вы витийствуете?
– Ну а вы что скажете, Порция, каковы ваши впечатления? – поинтересовался Люсьен, взяв сандвич.
Порция в эту минуту подносила ко рту чипс, но тут же отложила его.
– Вообще-то здорово! Я имею в виду, находиться в зале, где собралось столько адвокатов. Чувствуешь собственную значительность.
– Не преувеличивайте, – усмехнулся Джейк. – Большинство этих парней не способны выиграть даже дело магазинного воришки в городском суде.
– Уверена, Уэйд Ланье смог бы, – возразила Летти. – Он ушлый. У меня создалось впечатление, будто он знает наперед все, что я собираюсь сказать.
– Да, он хорош, – признал Джейк. – Поверьте, Летти, у нас еще будет повод возненавидеть его. Сейчас он вам кажется приятным, но задолго до того, как все закончится, вы даже вида его не будете выносить.
Судя по всему, мысль о предстоящей долгой борьбе остудила Летти. Всего за первых четыре часа схватка обессилила ее.
Во время перерыва две дамы из секретариата собрали маленькую искусственную рождественскую елочку и поставили ее в дальнем углу зала суда. Со своего места Джейк хорошо ее видел. В каждый рождественский сочельник большинство сотрудников окружного и канцелярского судов, судьи и нескольких избранных адвокатов в полдень собирались у этой елочки выпить по бокалу эгг-нога
[13]
и обменяться шуточными сувенирами. Джейк всегда старался избегать таких мероприятий.
Сама елочка, тем не менее, напомнила ему, что до Рождества осталось всего несколько дней, а он до сих пор не подумал о подарках. Под усыпляющий аккомпанемент низкого и бесстрастного голоса Уэйда Ланье Джейк, отрешившись от происходящего, унесся мыслями в воспоминания. Два года он и Карла изо всех сил старались украсить и оживить свое временное жилье к праздникам. В этом очень помогала Ханна. Уже само присутствие в доме семилетней девочки всегда поднимало настроение.
Ланье тем временем подступал к деликатной теме. Исподволь, умело он прощупывал, каковы были обязанности Летти по дому в тот период, когда мистер Хаббард болел, проходил курсы химиотерапии и был прикован к постели.
Летти объяснила, что агентство по уходу за больными на дому присылало сиделок, но те не устраивали хозяина. Они не проявляли достаточной заботы, а мистер Хаббарт бывал весьма груб. Летти его не винила. Он прогонял сиделок и скандалил с агентством.
В конце концов Летти взяла заботу о нем на себя. Готовила то, что ему хотелось, и даже кормила, когда в этом возникала необходимость. Помогала вставать с постели, доводила до ванной комнаты, где он иногда просиживал на унитазе полчаса. Порой у него случалось недержание, тогда она меняла постельное белье. Бывали случаи, когда ему требовалось судно, и Летти его подавала.
