Они заказали еще пива.
– Похоже, тебя идея соглашения не очень вдохновила, – пробормотал Стиллмен.
– Ты не принимаешь в расчет желание самого старика. Он ведь выразился недвусмысленно, и в завещании, и в письме ко мне: велел защищать его рукописное завещание любой ценой и стоять насмерть.
– Велел тебе?
– Да. В письме, приложенном к завещанию. Ты его увидишь позднее. Он очень ясно изложил свою волю лишить семью наследства.
– Но он мертв.
– Однако деньги все еще принадлежат ему. Как мы можем по-иному распределять его деньги, если его воля выражена безоговорочно? Это было бы неправильно, и сомневаюсь, что судья Этли это бы одобрил.
– А если проиграешь?
– Это будет означать, что я не справился с поручением защищать завещание любой ценой.
Им принесли по второй кружке. Они заметили, как мимо их кабинки шумно протопал Гарри Рекс. Он казался озабоченным и даже не посмотрел на Джейка. На часах не было шести – слишком рано для Гарри Рекса покидать контору. Забравшись в пустую кабинку в темном углу, он постарался сесть так, чтобы его никто не видел.
Стиллмен снова вытер пену с губ ладонью.
– Зачем он это сделал, Джейк? У тебя есть догадки?
– Нет, никаких. – Джейк пожал плечами, словно и впрямь разделял подозрения собеседника.
Он готов был сколько угодно подыгрывать Стиллмену Рашу, если бы это хоть как-то помогло делу.
– Секс?
Джейк снова небрежно пожал плечами, качнул головой, нахмурился:
– Не думаю. Старику было семьдесят два, он дымил как паровоз, был тяжело болен, слаб, его пожирал рак. Трудно представить, чтобы у него достало желания и сил на женщину.
– Два года назад он еще не был болен.
– Это правда, но доказать невозможно.
– Я говорю не о доказательствах, Джейк, не о следах, уликах и прочем. Я просто размышляю. Должна же быть причина.
«Вот и ищи ее сам, засранец», – подумал Джейк, но, разумеется, не произнес это.
Его забавляли неуклюжие попытки Стиллмена посплетничать, словно они с ним старые собутыльники и часто делятся секретами. «Болтливые языки корабли топят», – любил говаривать Гарри Рекс. «Болтливые языки тяжбы губят», – мысленно перефразировал Джейк.
– Трудно поверить, что хилый секс может стоить двадцать миллионов, – сказал он.
– Не будь так уверен. – Стиллмен рассмеялся. – Из-за секса войны разражались.
– Это правда.
– Так тебе неинтересно мое предложение?
– Нет. У меня – боевой приказ.
– Пожалеешь.
– Это угроза?
– Нет, конечно. Как мы видели, Букер Систранк уже отвратил от Летти всех белых в округе Форд.
– Не знал, что ты такой эксперт по округу Форд.
– Слушай, Джейк, ты действительно одержал здесь однажды сенсационную победу. Но пусть это не затуманивает тебе мозги.
– Я не просил совета.
– Но, возможно, ты в нем нуждаешься.
– От тебя?
Стиллмен осушил кружку и решительно, с громким стуком поставил ее на стол.
– Нужно бежать. Я заплачу бармену. – Он встал, на ходу доставая деньги из кармана.
Джейк посмотрел ему вслед, выругался, потом незаметно проскользнул в кабинку Гарри Рекса.
– Отдыхаете в дружеской обстановке? – спросил Джейк.
– Так-так, значит, Карла все-таки отпускает вас из дому. – Гарри Рекс, потягивая свой любимый «Бад лайт», читал журнал, но при виде Джейка отложил его в сторону.
– Я только что первый и последний раз выпивал со Стиллменом Рашем.
– Какое волнующее событие. Дайте догадаюсь. Он хочет заключить сделку.
– Как вы угадали?
– Вычислил. Все бандиты так действуют: быстренько обтяпать дело и слинять.
Джейк описал ему стиллменовскую версию честного соглашения, и они от души посмеялись. Официант принес блюдо начос
[14]
с соусом и расплавленным сыром.
– Это весь ваш обед? – спросил Джейк.
– Нет, это ранний ужин. Я должен еще вернуться в офис. Никогда не догадаетесь, кто сейчас в городе.
– И кто же?
– Помните Вилли Трейнора, которому раньше принадлежала «Таймс»?
– Что-то припоминаю. Встречался с ним раза два много лет назад. Кажется, он продал газету примерно тогда же, когда я приехал сюда.
– Правильно. Вилли купил ее в тысяча девятьсот семидесятом у семейства Кодл. Они обанкротились, и думаю, газета досталась ему всего тысяч за пятьдесят. Десять лет спустя он продал ее за полтора миллиона с хвостиком. – Гарри Рекс щедро наложил на чипс расплавленный сыр, залил соусом и сунул в рот. – Трейнор так здесь и не прижился, – еще не закончив жевать, продолжил он, – поэтому вернулся в Мемфис, откуда был родом, и там все просадил на торговле недвижимостью. Потом умерла его бабка и оставила ему новую кругленькую сумму. Думаю, сейчас он в процессе и ее потери. Когда-то мы были с ним близки, и он наезжал время от времени выпить и поболтать.
– А Хокат-хаус все еще принадлежит ему?
– Ага. Думаю, именно об этом он и хочет поговорить. Он купил этот дом в семьдесят втором, когда умерли последние Хокаты. Странная была семейка. Близняшки Вилма и Гилма плюс брат и сумасшедшая сестра. И никто из них никогда не состоял в браке. Вилли приобрел этот дом, потому что больше никто не хотел его покупать, и потом потратил несколько лет на то, чтобы привести его в порядок. Вы когда-нибудь бывали в нем?
– Видел только снаружи. Очень красивый.
– Это одно из самых прекрасных викторианских зданий в здешних краях. Немного напоминает ваш старый дом, только побольше. У Вилли хороший вкус, внутри дом выглядит безупречно. Проблема в том, что за последние пять лет он и трех ночей в нем не провел. А теперь хочет продать. Наверное, деньги нужны. Но, черт возьми, кто же в нашей округе может позволить себе такое приобретение?
– Какова бы ни была цена, мне он не по карману, – кивнул Джейк.
– Вилли думает, что дом стоит триста тысяч. Я ему сказал: стоить-то он, может, и стоит, но ты никогда их не получишь. Ни сейчас, ни через десять лет.
– Какой-нибудь врач мог бы его купить.
– Он вас упоминал, Джейк. Вилли следил за процессом Хейли, знает, что Клан сжег ваш дом, и считает, что вы – потенциальный покупатель.
– Нет, Гарри Рекс, я – не покупатель. Это для меня слишком шикарно. Я все еще сужусь со страховой компанией. Тем не менее передайте ему мою благодарность.
