– Вам понравилась моя лаборатория, мистер Холмс? – спросил Митчелл, заметив мой интерес.
– Во всяком случае, здесь по полу не разбросаны кости и солома, как в других помещениях, – ответил я, пользуясь возможностью остановиться и осмотреть комнату.
– Идите вперед! – тут же скомандовал он. – Все это вы еще увидите, когда я поработаю над вами скальпелем.
Я вышел из операционной, и он демонстративно захлопнул за мной дверь. Нас повели дальше по коридору к комнате, которой предстояло стать нашей тюрьмой.
Митчелл отпер ее и приказал нам войти. Мы молча подчинились.
– Холмс! – услышал я радостный голос Ватсона. – Я надеялся встретиться с вами в других обстоятельствах.
– О, вы здесь, Ватсон? – ответил я. – В такой недружественной обстановке?
– Какое унижение! – проворчал Челленджер. – Со мной обращаются как с животным!
– Если бы он этим и ограничился, – вздохнул Ватсон.
Он рассказал нам об ужасной судьбе лорда Ньюмана, и все окончательно впали в уныние. Мало того что наша экспедиция обернулась банальной охотой на сумасшедшего, так теперь этот безумец еще и убил самого важного из пленников. Ну хорошо, не самого важного, а второго по значимости.
– Я сейчас просто не вижу выхода, – продолжал сокрушаться, как всегда, излишне впечатлительный Ватсон. – У Митчелла есть звериная армия, с которой нам не справиться. Монстры превосходят нас числом и силой, и мы заперты здесь, в темноте.
– Это правда, – сказал я ему с улыбкой, которую, уверен, он не смог увидеть во мраке. – Но все же я добился своего!
В этот момент Каррутерс начал взрывать динамитные шашки, чтобы привлечь внимание Митчелла.
– Не найдется ли у вас, джентльмены, чего-нибудь тонкого и длинного, чем можно вскрыть замок? – спросил я.
– А зачем его вскрывать? – удивился Челленджер.
Раздался громкий треск, и дверь распахнулась. Я вышел из камеры и посмотрел на отпечаток подошвы ботинка на дюйм правее замка.
– Похоже, вы недавно побывали в Перу, – предположил я, отметив необычный цвет глины, прилипшей к двери.
– Совершенно верно, – ответил Каррутерс. – Там был настоящий рай по сравнению с этим омерзительным местом.
– Так давайте выбираться отсюда.
Инспектор Манн
Возвращение на склад оказалось настоящим испытанием для наших органов чувств. Взрывы продолжались, животные Митчелла с воем и рычанием метались в дикой панике по комнатам, пытаясь укрыться от грохота и падающих обломков.
– Это мое первое лондонское дело, – сказал я, – и боюсь, что взлечу в небеса, так и не узнав, чем оно закончилось.
– Сожалею, что втянул вас в неприятности, – ответил Ватсон, как всегда принимающий все слишком близко к сердцу.
– Не переживайте, – усмехнулся я. – По крайней мере, это избавит меня от бумажной волокиты.
– Что вы наделали? – отчаянно закричал Митчелл. – Что вы наделали?
Он рванулся в лабораторию. Мы с Холмсом побежали следом.
Из дальнего конца коридора донеслось рычание. Там стоял Кейн с широко разинутой пастью, и в его голосе слышалась ярость хищного зверя.
– Револьвер! – крикнул Ватсон.
Холмс, не сбавляя шага, бросил ему оружие и помчался вдогонку за Митчеллом.
– Прочь с дороги! – сказал Ватсон, направляя ствол на Кейна. – Или я буду стрелять.
Внезапно стена слева от него начала осыпаться от очередного взрыва. Ватсон повалился на правый бок и выронил револьвер.
– Ватсон!
Я бросился на помощь, но не успел. Взрывы по-прежнему сотрясали старые кирпичные стены склада, так что трещины появлялись одна за другой. Потолок с хрустом осел, и целый град кирпичей и штукатурки посыпался на меня, преграждая дорогу к упавшему доктору.
– Ватсон!
– Ему уже не помочь, – произнес Челленджер у меня за спиной. – Даже если доктора не зашибло кирпичами, проклятая псина наверняка его прикончит.
Коридор завалило обломками. Мы не могли подобраться к Ватсону, и он не мог пробиться к нам.
Холмс
Митчелл со всех ног бежал к лаборатории. Я решил, что у него там хранится некое мощное оружие, которое поможет восстановить порядок, и последовал за ним.
Он долго возился с ключами, отвлекаясь на взрывы, раздававшиеся со всех сторон, но все-таки отпер дверь и бросился внутрь.
Тут я заметил в дальнем конце коридора Кейна. У меня не было никакого желания разбираться еще и с ним. Но разве напрасно я привел с собой друзей?
– Револьвер! – крикнул Ватсон, и я с готовностью бросил ему свое оружие, не прекращая погони за Митчеллом.
За моей спиной обрушилась часть потолка, что не слишком меня удивило, учитывая возраст постройки. По моим прикидкам, ей было никак не меньше ста двадцати лет, а отдельные участки кладки могли быть возведены и много раньше 1763 года. Принимая во внимание последние холодные зимы и многолетнее отсутствие хозяйского присмотра, стены могли рухнуть и без посторонней помощи. Единственное, чего я не знал, – так это того, что потолок обвалился прямо на Ватсона. Однако ни один человек не в состоянии уследить за всем сразу.
– Довольно, Митчелл, – сказал я, входя в лабораторию. – Бежать бессмысленно, к нам скоро подойдет подкрепление.
– Кто вам сказал, что я собираюсь бежать? – спросил он, беря со стола шприц и закатывая рукав. – Здесь концентрированная сыворотка. Препарат, способный превратить меня в существо, несравненно более могущественное, чем представители жалкой человеческой расы.
– А затем он убьет вас, – напомнил я.
– Кого угодно, но только не меня, – возразил он, вводя иглу под кожу. – Я стану невероятно силен. Я разовьюсь, эволюционирую!
Его кожа покраснела и начала раздуваться. Казалось, безумие приобретало физические формы, превращая кости и плоть в живую иллюстрацию злобы и жестокости. Голова под маской из свиной шкуры тоже начала расти, пока не разорвала этот нелепый капюшон. Вены на руках вздулись и посинели, отчего стали похожи на толстые переплетенные линии схемы метрополитена.
– Я разовьюсь! – снова выкрикнул Митчелл, на глазах утрачивая членораздельность речи.
Я оглянулся и заметил, что он оставил ключ в замке. Физическое развитие никогда не заменит умственного.
– Попробуйте развиться настолько, чтобы выбраться из запертой комнаты, – предложил я, а затем выскочил из лаборатории и запер за собой дверь.
Он тут же начал о нее биться, но безрезультатно, она оказалась на редкость прочной.
Манн и Челленджер понуро стояли возле груды кирпичей и штукатурки, упавшей с потолка. Я подошел к ним.
