Это и понятно, потому что характер этой девушки был написан у нее на лице и подчеркнут поступками. Тут и эти бесшабашные гонки на гидроциклах, и ночной приход к нему в комнату с желанием высказать свою благодарность. Эта девочка привыкла делать то, что ей хочется. А еще Димитре нравились люди сильные, яркие, мужественные. А уж этого во внешности Андрея хватало. Мышцы, шея, челюсть, затылок!
На следующий день Андрею довелось познакомиться с женихом Димитры. Парень по имени Анастасиос оказался худым, смуглым, как турчонок, и несколько нагловатым. Он тоже попытался высказать Истомину слова благодарности за спасение своей невесты, но все это у него получилось как-то неприязненно. Как будто он говорил и благодарил через силу. Может, такое впечатление у Андрея возникло потому, что парень не смотрел во время разговора ему в глаза.
Бывают такие персоны. Ты с ними говоришь, вроде бы слышишь слова, приятные уху, а все равно тебя не оставляет тревожное ощущение. Ты отвернешься на секунду, а он тебе сапожный нож в поясницу засадит. Было в нем что-то гаденькое.
Возможно, что сказалось влияние папы, обладавшего с деньгами и положением, вот парень и обнаглел. Или же Андрей интуитивно чувствовал, что для этого Анастасиоса Димитра не более чем игрушка. Может, сама девушка воспринимает его вовсе не как жениха? Он для нее только приятель, с которым можно заняться поисками приключений. А старик просто надеется, что сынок богатого папаши женится на его внучке и обеспечит ее будущее.
Однако Андрей понимал, что его все эти чужие дела нисколько не касаются. Перед ним стояла вполне определенная задача, а все остальное – лишь фон, на котором разворачиваются действия. Истомин пытался так думать, но получалось у него не особенно.
Во-первых, Димитра ему нравилась. Очень!
Во-вторых, проработав день на разгрузке фелюг вместе с другими рыбаками и прочими жителями поселка, он познакомился с этими людьми, почувствовал искренность их дружеского отношения к себе. Его хлопали по плечам, ему улыбались, показывая прокуренные зубы. Люди лопотали по-гречески что-то веселое и сами же беззлобно хохотали.
Да и старик хозяин к вечеру принес в комнату Андрея взамен старого застиранного рабочего комбинезона новые джинсы, пару рубашек и легкие летние кожаные туфли. Еще он бросил на кровать пакет, кивнул вместо улыбки и вышел.
Истомин развернул пакет и рассмеялся. Сервис у старика был поставлен на высшем уровне. Видимо, он кого-то посылал в магазин, расположенный в большом поселке. Кто-то со знанием дела подобрал все, что было необходимо Андрею. Три смены нижнего белья, носки и даже бритвенный набор.
Относиться к этим людям как к теням Истомин не мог. Но так уж складывались обстоятельства, что врать ему предстояло до самого конца.
В первый же вечер, перед тем как заступить на ночное дежурство возле пирса, Андрей с видом задумчивого идиота отправился бродить по окрестностям. Первое, что он сделал, – это нашел укромное место на вершине холма, где спрятал бинокль в чехле. Каждый раз старательно скрывать его под рубашкой было глупо.
Рано или поздно кто-то обязательно увидит, что Истомин уходит с биноклем на холмы, и доложит старику Панаиотису. Тот как разумный хозяин сразу заподозрит неладное и предложит герою-спасителю убираться со всеми своими тайнами к чертовой матери. Ему дорог свой бизнес, у него внучка на выданье, он вообще ответственен за тех людей, которые на него работают. А больше местным жителям тут заняться просто нечем.
Андрей лежал на вершине холма и смотрел в бинокль на береговую линию. Это был второй участок острова, который он обследовал визуально и снова безрезультатно. Россыпи камней, выступы скал, обрывистые стенки и прибойная линия, которая омывала огромные валуны либо узкую полосу мелких камней. Тут и пешком-то пройти не всегда можно, а уж спрятать пару десятков человек, строения, причалы для судов, лабораторию!.. Неужели Истомин ошибся в расчетах?
Андрей снова и снова обводил взглядом водную гладь и не видел там ничего, кроме трех фелюг, которые бороздили воды Эгейского моря к югу и юго-западу от острова. Он опять разглядывал скалы в надежде увидеть где-то легкое шевеление живого существа, колышущийся воздух, который мог подниматься из замаскированной отдушины. И снова ничего, кроме чахлых редких кустов и пучков серой травы, каких-то шустрых грызунов, ящериц и змей. Кто тут чем или кем питался, было непонятно.
Даже птиц в восточной части острова почти не было. Андрею казалось, что эти хитрые существа все же тяготели к рыболовецкому хозяйству Панаиотиса. Тут кишки, нестандартная мелочь, крабы и моллюски, выбрасываемые вместе с ней. Около людей птицы всегда могли поживиться. А вот гнезда они вили ближе к северной оконечности острова. В той стороне Андрей часто видел большие стаи птиц, которые то и дело взвивались в воздух.
«Завтра надо менять точку, – решил Андрей. – Стоит взобраться вон на тот холм, что ближе к берегу и севернее. Оттуда ограничен обзор в восточном направлении, зато открывается неплохой вид именно на центральную часть западного побережья. До новой точки наблюдения пройти можно будет вот этой грядой. Она со стороны залива не видна, значит, бинокль можно спрятать здесь же».
Истомин пристроил бинокль между тремя камнями, отряхнул джинсы, осмотрел рубашку и заторопился в поселок рыбаков. Сегодня там был неудачный день почти для всех. Только одна фелюга пришла с хорошим уловом тунца, она встретила два больших косяка. Остальные еле-еле набрали по трети дневной нормы ставриды.
Панаиотис был зол, рыбаки молчаливы. Представитель скупщика, прибывший с грузовиками, поругался со стариком, после чего постоянно срывался на своих водителей. Одним словом, в поселке сегодня царило молчаливое уныние.
Даже Димитра куда-то исчезла. Впрочем, девушка могла уехать в поселок, расположенный в восточной части острова.
Андрей вернулся, искупался в душе, поужинал один под навесом, слушая, как нарастающий ветер подвывает и гонит в залив волну. Две лодки, привязанные у самого берега к пирсу, уже начали мотаться из стороны в сторону и стучать бортами о сваи. Фелюги пока переваливались с борта на борт и скрипели как старики. Андрей потягивал напиток из заваренных листьев и цветков железницы.
Настоящий чай греки почти не пьют. Им его заменяет это растение с бархатным стеблем и бело-желтой кроной колокольчиков. Такое же растет и в Крыму, где носит название железница крымская. Отвар из нее очень полезен. Он оказывает противоопухолевое, противовоспалительное и антибактериальное действие, а по вкусу напоминает зверобой.
Пить на ночь кофе Истомину не хотелось, хотя греки любят его в любое время суток. Разновидностей этого напитка у них достаточно много. Традиционный кафес-эллинико, очень крепкий, с густой пенкой, готовится из зерен сорта робуста. В жару греки любят потягивать кофе фраппе с холодным молоком и льдом. Есть еще галликос, который подают со взбитыми сливками. Эти названия Андрей выучил совсем недавно, вчера и сегодня.
– Андреас, ты тут один? – вместо приветствия спросила Димитра, неожиданно появившись откуда-то из-за дома.
