Его спутники, наоборот, скисли…
– Слушай, Руслан, а можно я с ребятами поеду? – попросил Муса. – Мне уже сейчас жрать охота…
– Хочешь, поезжай, – Оловянный пожал плечами. – А ты, Сапер?
Тот вздохнул:
– Я с тобой…
Они вышли из «Приоры». Рядом остановился «Рейндж-Ровер», Столб выскочил наружу.
– Что случилось, командир?
– Мы остаемся здесь, вы едете в Балахани. Заберёшь нас завтра на этом же месте в шесть утра!
Оловянный и Сапёр перешли через дорогу и скрылись в абрикосовых садах, окружающих посёлок.
Оставшись за старшего, Столб важно сел рядом с Мусой, развалился, выставив локоть в окно, как Оловянный, на заднее сиденье посадил двух бойцов – как делал командир.
– Вперед! – приказал он, стараясь, чтобы и голос звучал так же властно, как у амира.
Потом включил музыку на полную громкость и стал подергиваться в такт злым рваным ритмам. Ему нравилось быть командиром.
Сумерки сгустились. Обычные люди ночью по горам не ездят, поэтому дорога была свободна и колонна неслась, как на крыльях, вспугивая окрестности оглушительными синкопами. Придорожное кафе уже закрылось, лишь на автозаправочной станции светился щит с ценами на бензин и солярку. За АЗС ущелье стало сужаться, высокие хребты зажали дорогу, подъём увеличился, дорога извивалась, Муса сбросил скорость. Фары вырывали то справа, то слева черные скалы и осыпи камней. Слева, между хребтом и дорогой, журчала небольшая речка. Машина входила в крутой поворот. Холодный воздух ущелья упруго врывался в салон, и Столб, поморщившись, наполовину поднял боковое стекло.
– Столб, так ты теперь и за Руслана шашлык жрать будешь? – раздался насмешливый голос Исы с заднего сиденья. – Тогда порция Сапёра – моя!
– Не знаю, как насчёт шашлыка, но охрану ночью ты точно вместо меня нести будешь! – сурово отрезал Столб.
Иса насупился, его товарищ сдержанно хихикнул, а Муса громко захохотал. Столб довольно посмотрел на водителя, оценившего его тонкий юмор… Вдруг водитель перестал смеяться, его голова откинулась назад, машина вильнула. Снаружи раздались какие-то странные звуки – то ли щелчки, то ли посвисты. Их было много, как будто рев колонок не только распугал вышедших на водопой шакалов и кабанов, но и разворошил целое гнездо Соловьев-разбойников.
Но сказочных персонажей тут, конечно, не было – звуки производили специальные автоматы «Вал». Два ствола работали из-за каменной осыпи спереди-справа по первой машине, два из-за валуна сбоку – по второй. Люди, которые ими управляли, были тренированы на поражение закрытых целей, они знали: попадания в какие секторы автомобильного кузова обеспечивают стопроцентное поражение водителя и пассажиров. К тому же «Валы» имели инфракрасные прицелы, и стрелки видели расплывчатые зеленоватые силуэты.
Ещё не понимая, что происходит, Столб увидел, как на лобовом стекле расцветают опутанные трещинами цветки пробоин, и тут же чугунная палка с размаху ударила его в плечо, ломая кости… Но гаснущее сознание успело непостижимым образом сложить длинное тело и уронить его вниз – на пол под портприз. Тяжелые, шестнадцатиграммовые пули со стальными сердечниками с хрустом пробивали стекла, с треском проламывали тонкое железо кузова, со шлепками пронизывали человеческие тела. «Хряк! Шмяк! Шлеп!» – ошмётки обшивки летали по салону, смешиваясь с крошками стекла и кусками разорванной плоти… Изрешеченная «Приора» сорвалась с дороги и врезалась в скалу.
Тяжелый «Рейндж-Ровер» производил впечатление танка только с виду – его постигла та же участь: с мертвым экипажем потерявший управление джип съехал к реке, но до воды не доехал – наткнулся на камень и, перевернувшись через левый бок, лег на крышу. Хотя двигатель заглох, колёса продолжали вращаться…
Пустынное ущелье ожило: откуда ни возьмись, выбежали люди в камуфляже и масках, по двое подбежали к каждой машине. Шаура распахнул переднюю пассажирскую дверь «Приоры», посветил фонарем, держа пистолет наготове… Скрючившийся внизу Столб закрылся растопыренными ладонями, прохрипел:
– Не надо… Я ни при чем… Ой…
ПСС не издавал никаких звуков: только неслышный щелчок курка и лязг затвора завершили начатую работу.
– Это не он! Посмотрите в джипе! – крикнул Шаура.
С момента начала операции прошло две минуты, все ее звуки растворились в громе музыки, переполошившей обитателей ущелья. Пожалуй, она не потревожила лишь носящихся над головами бойцов летучих мышей, и то только потому, что те начисто лишены слуха.
– И здесь его нет!
Шаура не удостоверился докладом и осмотрел все лично. Да, ни Оловянного, ни его приближённых в машинах не оказалось – только рядовые бандиты Камринского джамаата.
– Чёрт! – в сердцах ругнулся старший. – Уходим!
Бензин из пластиковых бутылок выплеснули в салоны, вспыхнувшее пламя рассеяло непроглядный мрак и всполошило, наконец, летучих мышей, которые с писком понеслись прочь. Вскоре стая вылетела из ущелья. В сплошном мраке крылатые зверьки могли бы увидеть вдали желтое пятно света на темном горном склоне. Конечно, если бы у них было более острое зрение. Но поскольку нетопыри ориентируются только на естественные ультразвуковые локаторы, которые определили, что вокруг пугающе большое пространство, летучие мыши развернулись и, продолжая пищать, полетели обратно в родное ущелье, покой которого был так грубо и бесцеремонно нарушен.
А группа из четырех «мечей» быстрым маршевым шагом уходила вверх по крутому склону… На небольшой площадке в трёх километрах от дороги их ждал вертолёт. «Бараний наблюдатель» Назаров был уже там. Закрутились лопасти, взбалтывая холодный ночной воздух, машина медленно оторвалась от земли и, пересекая черной тенью звезды, набрала высоту и легла на курс.
Музыка в горящей «Приоре» смолкла, шакалы и кабаны успокоились и вернулись к реке, отдаленный гул двигателя их не пугал. Звук пролетающих в сторону Ботлиха вертолётов не был редкостью в этих местах.
* * *
В горах ложатся спать рано, с закатом солнца. Поэтому в селе Балахани не светился ни один огонек, темный массив горы казался бы необитаемым, если бы не световой круг ниже по склону.
Дом Омара стоял на отшибе, его гостей никто из сельчан не мог увидеть, если не наблюдал специально, но это никому бы не пришло в голову: все знали, что за люди иногда к нему заезжают. Луна светила, как желтый фонарь, звезды блестели на черном небосклоне, словно вошедшие в моду точечные галогеновые светильники. Висящая над верандой лампочка без абажура освещала накрытый стол, стоящий внизу мангал, возле которого хлопотали седобородый хозяин и мальчик, чьи щеки еще не знали прикосновения бритвы.
Шашлык был почти готов и в свежем горном воздухе витал такой запах, что устоять было невозможно. А Оловянного всё не было. Осман снял с шампура первую порцию, сложил в фарфоровую тарелку, накрыл лавашом, нахмурился. Баранье мясо надо есть сразу, с костра, иначе можно отдать его собакам. Правда, четырнадцатилетний Камилл поддерживает огонь и готов поставить свежие порции, но бесконечно откладывать застолье нельзя: это неуважение к хозяину…
