Книга Штурмовая группа. Взять Берлин!, страница 37. Автор книги Владимир Першанин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Штурмовая группа. Взять Берлин!»

Cтраница 37

Оглушенные взрывом, в спешке, они не догадались или не успели снять со спины карабины. Желание было одно — уйти, спрятаться подальше от наступающих русских.

Третий минометчик (он единственный остался в живых) кинулся на сапера, выставив перед собой штык-нож Сапер, бросив полузадушенного немца, успел отскочить. Штык лишь порвал бушлат и оставил порез на руке.

Они стояли в трех шагах, не сводя настороженного взгляда друг от друга и тяжело, запаленно дышали.

— Сдохни! — выкрикнул немец, снова бросаясь вперед со своим штыком.

Подоспевший взводный Шевченко дал очередь в спину минометчика и показал своему саперу на автомат, лежавший возле одного из тел.

— Бери. Бой еще не кончился.

В соседней подвальной комнате продолжала вести огонь противотанковая пушка. Артиллеристы, как заведенный механизм, кидали снаряд за снарядом в казенник 75-миллиметровки. Весь пол был завален гильзами, их отпихивали ногами в угол и по очереди подбегали к распахнутой двери вдохнуть свежего воздуха.

— Бросайте гранаты! — Шевченко кивнул на освещенную вспышками амбразуру.

Сразу несколько «лимонок» и «РГ-42» полетели вниз. Достали они кого-нибудь или нет, непонятно. Подоспел сапер с двумя противотанковыми гранатами:

— Отойдите. Сейчас я их прикончу.

Но швырять гранаты в небольшую дыру было опасно. Снятые с предохранителя, они взрывались при малейшем толчке. Сапер свое дело знал. Осторожно протолкнул одну гранату, затем вторую. Внизу, сотрясая пол, раздались два взрыва подряд. Что-то горело, комната наполнилась дымом.

Шевченко и его люди готовились штурмовать следующий отсек.

Бункер удалось очистить лишь спустя час. Василий Ольхов обошел развалины и подвалы дома, превращенного в небольшую крепость. Повсюду лежали тела убитых. В подвалах, откуда медленно выветривалась гарь взрывчатки, капитан насчитал четыре 75-миллиметровки, еще две находились в комнатах первого этажа.

Оружия и боеприпасов для защиты Берлина было приготовлено в избытке. Разбитые и искореженные взрывами пулеметы различных систем, ящики патронов и гранат. «Фаустпатроны» лежали охапками, как поленья. Большинство из них немцы использовать не успели.

В плен никого не взяли. В одном месте лежал венгр с перебитыми ногами. Он потерял много крови и, судя по его виду, доживал последние минуты. О чем-то спрашивать его было бесполезно. Увидев русского капитана, он скривил губы в горькой усмешке и произнес несколько слов.

Их смысл можно было угадать. Не думайте, что вы победили. Я умираю, но из вас тоже мало кто доживет до победы.

— Стреляйте, чего ждете, — говорил его взгляд.

— Сам подохнешь, — плюнул ему на штанину ординарец Антюфеев.

Он видел россыпь стреляных гильз, пустые магазины к пулемету «зброевка» и автомату «МП-40». Этот дрался до конца. Наверное, венгр считал себя героем и был готов принять смерть от рук своих врагов.

Но русские героем его не считали, а сержант в пилотке со звездочкой даже плюнул в него. Может, и правильно. Венгерские части вместе с немцами вторглись в Россию, чтобы урвать свой кусок. Слава о них осталась дурная: грабили, убивали, насиловали. Все венгерские дивизии были разгромлены уже к 1943 году, а на бескрайних полях России остались в земле 140 тысяч его земляков.

Ольхов посмотрел на венгра, затем на Антюфеева. Тот стушевался и отступил на шаг назад. Парторг Малкин несмело предложил:

— Может, перевязать его…

Ольхов будто ждал этих слов:

— Ты наших сначала перевяжи и в тыл отправь. Не посчитал, сколько мы людей потеряли, пока этот бункер отбили?

— Зато на полкилометра вперед продвинулись и для дивизии коридор пробили, — гордо заявил Малкин.

Капитан Ольхов на это ничего не ответил. Он слишком устал за последнее время.

Прошел еще один бесконечный день. Похоронили убитых, отправили в тыл раненых. Количество активных штыков в штурмовой группе не превышало ста человек. Плюс три танковых экипажа. Антипов доложил, что башня одной из машин едва проворачивается.

— Ремонтники нужны. Двоих танкистов в санчасть отправил, контужены сильно. Снарядов почти не осталось.

— Ясно, — перебил его Ольхов. — Не вали все в кучу. Насчет ремонтников и снарядов я свяжусь с тыловиками. Без двух танкистов сумеешь пока обойтись?

— Я и без трех обойдусь. Понадобится, вдвоем с механиком воевать станем. Он машину поведет, а я за прицел сяду и по рации об успехах докладывать буду.

Савелий Грач посмотрел на раздраженного старшего лейтенанта. Хотел съязвить, но промолчал. Видел, как одна из «тридцатьчетверок» получила снаряд в лобовую часть башни. Ударило крепко. Взрывом это не назовешь, в бронебойной болванке взрывчатки нет. Но звук был оглушительный. Словно на рельс обрушили огромную кувалду. Когда Савелий обернулся на этот грохот, сноп крупных искр уже разлетелся. Но поразило его, как светилась то ли раскаленная броня, то ли ошметки снаряда.

Антипову, можно сказать, сегодня везло. Ни одной машины не потерял. Правда, в этом больше заслуга Ольхова. Приказал не приближаться к бункеру, вести огонь на расстоянии и постоянно маневрировать.

Командиру танкового взвода с его самолюбием такое вмешательство не нравилось. Позже понял, что капитан был прав. Когда сам едва не угодил под выстрел реактивного противотанкового ружья «панцерштрек».

По сравнению с «фаустпатроном» оно считалось устаревшим оружием. Давало сильную вспышку которая иногда обжигала расчет из двух человек. Кроме того, ружье было сложным в эксплуатации, требовало специальной подготовки. Зато реактивная мина могла поджечь танк на расстоянии двухсот метров.

По танку Бориса Антипова и шарахнули такой миной весом три килограмма. Промахнулись. Мина врезалась в поваленный тополь в пяти шагах от машины, тот вспыхнул, как спичка.

Антипов не разглядел, откуда стреляют, хотя вспышка была яркая. Наводчик тоже растерялся. Механик-водитель среагировал быстрее всех и задним ходом ушел с линии огня. Уйти-то ушел, но танк мог получить и вторую мину.

Немецкие стрелки сидели на третьем этаже, и танк был у них как на ладони. Командира выручил шустрый лейтенант Усков. Он заметил вспышку и указал цель наводчику. Никита Лукьянов свое дело знал и двумя фугасными снарядами снес укрытие.

В разные стороны полетели куски битого кирпича, что-то из обломков мебели и тело одного из гранатометчиков. Второго, наверное, завалило кирпичами.

Меткую стрельбу экипажа оценили, и Ольхов, хлопая лейтенанта по спине, сказал:

— Вот так и воюй!

Он его не только за гранатометчиков хвалил. Усков разбил прямым попаданием противотанковую пушку за день до этого уничтожил пушечный дот.

Эта похвала тоже раздражала Бориса Антипова. Что, его экипаж хуже стрелял?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация