Гайдук тупо смотрел на покойницу. Почему умирают хорошие люди, а какая-то шваль, возомнившая себя цветом нации, упивается своей безнаказанностью?
— Я их убью… — прошептал он, не узнавая своего ломающегося голоса. — Всех до единого, камня на камне тут не оставлю. Костик, поехали. Мы должны их найти.
— Не гони, включи голову, — буркнул, отворачиваясь, Гаевский. — Я с тобой, Серега, но действовать безмозгло не позволю. У тебя имеется хоть какой-то план, пусть даже самый завалящий?
Центральную площадь Новодиева пересекала глубокая канава, вылезающая на проезжую часть и огороженная бетонными блоками. Рядом застыл экскаватор с задранным ковшом. На месте прорыва теплотрассы никого не было — выходной день.
На другом конце маленькой площади стояло трехэтажное бесцветное здание, в котором располагалась районная администрация. На первом этаже, согласно информации, полученной Сергеем от Ярослава Григорьевича, размещалась штаб-квартира организации «Возрождение и Порядок». Перед зданием возвышался пустой постамент. Дедушку Ленина смыла волна «народной революции».
Перед входом стояли несколько машин — кто-то из чиновников сегодня трудился. Знакомый черный «Форд» был припаркован в числе прочих, что не могло не радовать. Гаевский прижал машину к бордюру недалеко от экскаватора. В компании двух подержанных «Жигулей» она ничем не выделялась.
— Работаем, — буркнул Сергей, подтягивая сумку.
— По правилам? — уточнил Гаевский.
— Конечно. Главное правило — не придерживаться никаких правил. — Сергей достал телефон, отыскал нужный номер, вызвал абонента и передал аппарат Гаевскому. — Держи, он сейчас ответит.
«А если не ответит? — возникла интересная мысль. — Будем брать здание штурмом?»
Но абонент отозвался.
— Коряка Остап Алексеевич? — с легким сипом спросил Гаевский, выпячивая южное произношение. — Сотник Иван Харчевник беспокоит, вы меня не знаете. Вас интересует некий российский диверсант по имени Сергей Гайдук? Я говорю с вами с его телефона. — Константин поморщился, отставил от уха мобильник, из которого ударил залп самой забористой ругани. — Ставлю вас в известность, что указанный диверсант был схвачен сегодня утром бойцами батальона территориальной обороны. Да, он живой и здоровый, не волнуйтесь. Мы понимаем, что вы хотите с ним поработать, и не против его передать. Но мне хотелось бы обговорить ряд условий, перед тем как заключить. — Он снова замолк.
Коряка грязно ругался. Сергей различал фразы: «Наше общее дело!», «Какие могут быть условия?»
Гаевский терпеливо дождался, пока отгремит словесная канонада, и заявил:
— Давайте без нервов, Остап Алексеевич. Поговорим, придем к обоюдному согласию. Я нахожусь перед зданием вашей администрации. Подходите к постаменту, перетрем нашу тему. Не волнуйтесь, много мы с вас не потребуем. Нет, мы с вами не знакомы. Я не знаю, почему вам так кажется. До встречи. Слава Украине! — Гаевский отключил связь и проворчал: — Голос мой, видите ли, вроде бы ему знаком. А больше этому уроду ничего не мерещится?
Через полминуты из здания высыпала вся толпа. Молитва дошла по адресу!.. Коряка с распухшей физиономией вертелся юлой, подпрыгивал как кузнечик. Он скатился с крыльца и подался к постаменту, стреляя по сторонам глазами. За ним бежала вся ватага: долговязый Фюрер, «интеллигент» по кличке Зяма, горбоносый активист Борода. Катилось, отдуваясь, толстое недоразумение с отвисшими щеками.
«Не самая лучшая часть человечества», — мелькнула правильная мысль в голове Гайдука.
— Работаем, — лаконично бросил он.
Они вывалились из машины, уже в масках, закрывающих лица, с сумками, переброшенными за головы, размашисто зашагали к постаменту. Их уже засекли. Мелькнуло недоумение в заплывших глазах Коряки. Насторожился Фюрер. До снесенного памятника оставалось метров двадцать. Сергей и Костя одновременно потянулись к молниям на сумках, выхватили автоматы Калашникова с откидными металлическими прикладами. Дернулись, заметались испуганные фашисты. Коряка оскалился, принял хищную стойку, потянулся к кобуре под длинной рубашкой. Фюрер уже выхватил пистолет.
Он-то и получил первую пулю. Пальба разразилась над тихой площадью. Залаяли, заносились собаки, включилась сигнализация у машин. Истошно завизжал толстяк, кинулся наутек и покатился колбаской, прошитый очередью. Горбоносый тип метнулся за постамент, но не успел добежать. Пули подрубили его словно лошадь на скаку, он завертелся и застыл, пробитый в нескольких местах. Интеллигент орал как свинья на бойне, хватался за грудь, которую прошивал металл.
Коряка, обалдевший от страха, выхватил пистолет, но Сергей попал в оружие с ювелирной точностью. «Браунинг» выскочил из руки Остапа и полетел по красивой дуге. Коряка взвыл, кинулся бежать и вдруг встал как вкопанный. Очередь взломала асфальт под его ногами. Гайдук не дал ему сориентироваться, подлетел и от всей души треснул по затылку прикладом.
Коряка зашатался, приятели схватили его и поволокли обратно к машине. Им пришлось попотеть, напрячься, но на доставку груза у них ушло не более пятнадцати секунд. Возможно, народных героев засекли, это же не пустыня! Плевать, пусть видят. Интуиция подсказывала бойцам, что время реагирования будет долгим.
Задняя дверца «Нивы» была не заперта. Коряку сунули в машину вперед головой, забросили ноги. Сергей запрыгнул вслед за ним, опустил дверцу. Гаевский побежал на водительское место, стащил маску. На площади воцарилась тишина, разбежались собаки. Валялись в живописных позах мертвые фашисты.
Гаевский взял с места в карьер. Машина действительно оказалась быстрой и управляемой. Костя лихо вписался в переулок, потом свернул в другой. Дальше спешка была неуместна, он покатил по дороге с разумной скоростью.
Сергей не терял времени. Коряка приходил в себя, что-то шепелявил. Гайдук треснул его кулаком по голове, стянул скотчем лодыжки, вывернул руки за спину и обработал их надлежащим образом. Он спеленал бандита так, чтобы тот даже дернуться не смог. Коряка очнулся, выпучил заплывшие глаза.
— Сережа, что ты задумал? — Остап с трудом выдавливал из себя слова. — Ты понимаешь, что теперь будет?
— Понимаю, — сдерживая злорадный смех, отозвался Гайдук. — Скандалы, интриги, расследования. Давай воздержимся от дебатов, Остап Алексеевич, — ласково сказал Сергей. — Тебя ожидает нечто весьма увлекательное. Можешь подготовиться, настроиться. А пока только один вопрос, если позволишь. Где Петренко? Ответ должен быть правдивым, иначе убью прямо сейчас.
— Не знаю, — прохрипел Коряка. — Его не было на рабочем месте, сегодня суббота. Наверное, дома, на Лазурной…
— Ну, спи, — сказал Сергей, снова треснул Коряку по виску и начал заматывать скотчем рот, чтобы не орал, когда очнется.
Затем он уперся спиной в боковое сиденье и стал ногой утрамбовывать Коряку под противоположное.
Гаевский покосился через плечо, одобрительно закивал и заявил:
