Двери опять хлопнули, в больницу быстро вошли двое молодых мужчин и рыжеволосая барышня с челкой. Один мужчина держал штатив с кинокамерой, другой — микрофон. Барышня, которую можно было бы назвать красивой, если бы не хмуро опущенные уголки губ и не сдвинутые брови, придирчиво огляделась. Она была явно не в духе.
— Так, ты, с камерой, наверное, вставай туда, к пальме. Неплохой будет ракурс. Ты — давай ближе к коридору. Как только Светлов выйдет, сразу же начинай. Я дам отмашку.
Оператор разместился в начале коридора.
— Так нормально, Вован? Освещения хватит?
Тот что-то пробурчал себе под нос, двигая штативом туда-сюда, что очень рассердило женщину.
— Что ты там мычишь? Я тебя спрашиваю, освещения хватит?
Васильев подошел к ней и взял за запястье.
— Можно тебя на пару слов?
— Ты?! — тихо воскликнула она, освобождая руку и отступая на шаг. — Что ты тут делаешь?
— Работаю на наше будущее. А ты? Я тебе что велел? Ждать меня дома!
— Вообще-то я тоже работаю. Может быть, не так глобально, как ты, но тем не менее.
— Работаешь? А может, просто хочешь подобраться поближе к бухгалтеру «КомпТрейда», чтобы в случае чего помочь ей отправиться на тот свет, если врачи ее все-таки спасут?
Молодая женщина быстро-быстро захлопала длинными ресницами, что должно было означать полное непонимания сути происходящего.
— Подбираться — это твоя специализация. А моя — находиться там, где что-то происходит, чтобы потом рассказывать об этом другим людям. Ты вообще о чем?
Васильев приблизил свое лицо к лицу женщины, так что их лбы соприкоснулись. Сказал почти шепотом:
— О самом интересном ты же им не расскажешь, правда? Например, о том, что это ты придумала план, как вытрясти деньги у фирмы «КомпТрейд».
— План-то я придумала, — тоже шепотом ответила женщина. — Жаль только, что один дебил со своими не менее дебильными помощниками его взял и испортил. Пусти меня, дома поговорим.
Васильев не послушался. Развернув женщину на сто восемьдесят градусов, он снова взял ее за руку и уверенно повлек по коридору, толкнул какую-то дверь. Внутри помещения стояли шкафы со склянками и пробирками и кушетка. Людей не было. Закрыв дверь за собой и повернув ручку английского замка, майор прижал женщину к стене и принялся быстро ощупывать.
— С ума сошел! Миша, перестань немедленно. Идиот! Нашел время и место, — тихо ругалась она, превратно истолковав его намерения.
Майору, однако, было не до любовных утех. Проверив имеющиеся на одежде карманы, он грубо вырвал сумку и вывалил ее содержимое на кушетку. Женщина пыталась протестовать, но, получив сильную пощечину, села на корточки у стены и закрыла лицо руками.
Шприцов, наполненных подозрительными жидкостями, других отравляющих веществ, колющих и режущих предметов, да и вообще предметов, с помощью которых теоретически можно отправить на тот свет человека, среди вещей не оказалось. Васильев сгреб все обратно в сумку и поставил на пол рядом с женщиной.
— Пошли отсюда.
Отняв от лица ладони, она посмотрела на него так, что можно было еще раз порадоваться отсутствию колющих и режущих предметов в ее сумочке.
— Это все, что ты хочешь мне сказать? «Пошли отсюда»?
Васильев вынул из кармана платежное поручение «КомпТрейда».
— Это то, с чем бухгалтер «КомпТрейда» пришла в банк. Я в операционном зале подобрал. Объяснять тебе ничего не собираюсь. Просто прочитай внимательно и сама сделай выводы, ты баба умная.
Она развернула бумагу и пробежала глазами по реквизитам. «Банк на Кипре, в Ларнаке, почтовый ящик, улица, анонимный бенефициар, все дела…» Стоп, какая еще Ларнака, провалиться бы ей на месте, когда их банк находится в Никосии, какой такой анонимный бенефициар? Что происходит на самом деле?
— Ничего не понимаю.
— Я пока тоже, но будь уверена, я обязательно во всем разберусь и все пойму. А когда это произойдет, кому-то станет очень плохо. Знаешь, несколько часов назад мне хотелось этих налетчиков лично кромсать ножом на куски. Теперь я очень рад их своевременному появлению в банке. Потому что денег мы все равно не увидели бы. По крайне мере, я их точно не увидел бы. Они ушли бы совсем по другому адресу неизвестному и ушлому мерзавцу, который очень хотел воспользоваться плодами наших трудов… Или мерзавке.
Женщина встала, сжав руки в кулаки.
— Ты хочешь сказать, что кидала — это я? А обыск этот идиотский ты устроил, потому что думал, что я иду убивать бухгалтершу «КомпТрейда», с которой я вступила в сговор и которая могла бы теперь меня уличить? Какой же ты дурак, Васильев. Даже если бы я была при делах, зачем мне сейчас идти на риск, пытаясь ее убить, когда она и без меня имеет все шансы подохнуть?
— У тебя есть другие версии? Тот, кто это сделал, знал о наших планах. Только учти, мои люди не в счет. Тут ведь надо было с бухгалтером мосты навести. Охмурить ее, окрутить, заинтересовать. У них мозгов не хватило бы. Нет, тут и думать нечего. Разве что Левша, но он, как выяснилось, только стрелять хорошо умеет, а головой слабоват. Я был о нем лучшего мнения. Я осматривал место и понял, почему получился такой кисель. Вместо того чтобы лечь на пол и спокойно ждать, пока громилы уйдут восвояси, он выстрелил и завалил одного из них. Остальные стали шмалять в ответ.
Женщина одернула блузку, резко застегнула молнию на сумке. Заговорила быстро и гневно:
— Хочешь версий? Пожалуйста. Светлов рассматривал возможность своего похищения, поэтому придумал специальную систему оповещения. Например, диктуя бухгалтеру номер счета, он произнес ключевое слово, междометие какое-нибудь условное или покашлял три раза, давая понять, что его держат под дулом пистолета. Поэтому на платежном документе был указан какой-то резервный счет Светлова.
— Ага, счет она указала, а ментам или охране Светлова про дуло пистолета почему-то не сказала. Дерьмо твоя версия.
— Ну а если это ее собственный счет? Поняв, что живым Светлов в «КомпТрейд» все равно не вернется, она решила рискнуть и переправить деньги себе.
— Так или иначе, в наших интересах, чтобы эта особа выжила.
— Только свои тридцать пять лимонов мы уже вряд ли получим, — резонно заключила женщина.
— Может быть. Но гада, который бабки хотел у нас увести, я за горло все равно подержу, — ответил Васильев, а про себя добавил: «Или гадину».
Двери два раза толкнули, потом стали стучать. Майор открыл замок. В кабинет вломилась недовольная медсестра.
— Что происходит? Почему двери закрыты?
— Жена, — пояснил майор, показывая на спутницу, словно это давало право закрываться на замок в чужих кабинетах. — Мы разговаривали.
Не дожидаясь, что им скажут в ответ, оба выскочили в коридор.
