— А чего ты на меня смотришь? — ухмыльнулся Аскольд. — Все по справедливости. Патрика больше нет, все теперь мое. И деньги, которые ты у него увел, тоже мои. Думаешь, я про деньги не знаю? Знаю. Ты на мои деньги завод поднял!
Олег закрыл глаза. Что бы ни говорил сейчас Аскольд, он во всем прав, потому что за ним сила. Дьявольская сила.
— Значит, договорились. Здесь пока побудешь. Завтра человек подъедет, бумаги привезет. Подпишешь документы, и гуляй.
Аскольд ушел, а Олега отнесли в строительную бытовку, забросили в дальний закуток, там и закрыли.
Хорватов понимал, что это конец. Завтра с него возьмут подпись, потом зальют бетоном, и все дела. А зачем он нужен Аскольду живым? Еще предъявит претензии на отчужденную собственность.
Теряя сознание, он успел принять важное для себя решение. Не отпишет он завод бандитам, и точка.
* * *
Сначала открылась дверь, затем, взламывая предрассветную тишину, раздался чей-то возбужденный голос:
— Макс! Там телка! Совсем голая!
— Да ну!
Олег слышал, как в соседнем отсеке зашевелился бандит по кличке Макс. Он поднялся и вышел из бытовки вслед за Чижом.
Аскольд уже давно уехал, на объекте остались только два бандита — присматривать за беспомощным Олегом. Ночь уже на исходе, в окошке розовел рассвет. Какая-то голая телка… Может, Чиж обкурился от нечего делать?
— Ты откуда такая красивая? — донеслось издалека.
Стенка в бытовке тонкая, и Олег хорошо слышал голоса.
— А по вашу душу!
Он узнал голос Раи… Или это действительно была она, или у него у самого начались галлюцинации. В его состоянии это не удивительно.
— Чиж, у нее волына! Твою ма… — Это было все, что успел выкрикнуть бандит, прежде чем заглохнуть.
— Ты что делаешь, су… — И Чиж не договорил.
Олег не слышал выстрелов, но догадывался, что происходит. Вскоре открылась дверь, и он увидел Раю. Она действительно была совершенно голая, причем в туфлях на высоком каблуке. С ее плеча эффектно свисал «Узи» с глушителем. Она ничуть не смущалась своей наготы. Картинка эта казалась настолько сюрреалистичной, что Олег не мог поверить в происходящее. Будь у него свободны руки, он обязательно ущипнул бы себя за щеку, чтобы проснуться.
— Я тебя возбуждаю? — красуясь перед ним, спросила Рая.
Ну конечно же, это сон! Или яркий бред умирающего сознания. Рая действительно могла возбудить своим видом. Волосы эффектно распущены, грудь с острыми сосками высоко поднята, тело у нее худенькое, но изгибы волнующие, и эта тонкая черная полоска внизу живота… Кто бы мог подумать, что умирающий мозг выдаст столь эротическую картинку.
— Если я тебя возбуждаю, какого хрена ты от меня гуляешь? — зло спросила Рая.
Олег закрыл глаза. Это не эротические фантазии, это пожаловал к нему голос совести. Он умирал, не попросив прощения у жены за измену. Надо покаяться, пока не поздно.
— Я тебя ненавижу, Хорватов! — донеслось откуда-то из глубины, в которую погружалась Рая.
Но она снова вынырнула из этой глубины. Олег увидел, как она склонилась над ним, разрезая веревки на его руках. Волосы стянуты в хвост на затылке, на голове бейсболка, в майке она, в джинсах. Пистолет-пулемет заброшен за спину, чтобы не мешал. Она развязала Олега, помогла подняться, вывела из бытовки. Голова сильно кружилась, тошнота подступала к горлу, ноги отказывались держать тяжелое шатающееся тело. А Рая требовала от него помощи.
— Давай сюда! Поможешь!
Она подвела его к глубокой траншее, частично залитой бетоном, показала на корыто с бетонным раствором. Его нужно было поднять с одной стороны, чтобы вылить готовый раствор в траншею. Олег плохо соображал, поэтому подчинился, не думая. Сначала он вбухал раствор в яму, а потом, еле живой от перенапряжения, осмотрелся в поисках трупов. Участок голый, из построек одна только бытовка, зато забор уже возведен — по всему периметру — высокий, непроницаемый. И людей не видно — ни живых, ни мертвых.
Кажется, Рая застрелила Макса и Чижа. Да иначе бы она не смогла освободить Олега. Но если все так и было, где тогда тела бандитов?.. Неужели в яме? Неужели они залили трупы бетоном?
Он шагнул к траншее, но тело повело в сторону, и Рая подхватила его, помогая восстановить равновесие. Худенькая она, но не хилая. Руки сильные, цепкие…
— Пошли, Олежа, пошли!
В машину он садился в полубредовом состоянии. Лег на заднее сиденье и тут же вырубился.
Очнулся в том же положении, на заднем сиденье. За окнами уже светло, Рая за рулем. И не голая. И автомата при ней нет. Да может, и не было никакого автомата? Может, она просто приехала за ним, забрала из бытовки и увезла с собой? А бандиты не смогли ей помешать — за отсутствием таковых. Возможно, и не было никаких Макса и Чижа, и не видели они голую Раю?..
Да, не было никаких бандитов. И не вмуровывали они с Раей их трупы в фундамент. Да и какой мог быть бетон, если Аскольд практически сразу принял решение? Грабительский договор они заключили быстро — у бандитов просто не было времени, чтобы замесить раствор. А если бы и успели они это сделать, бетонное месиво за ночь бы затвердело, и его нельзя было бы влить в траншею… Да и как Рая сама могла побросать туда трупы?..
— Куда мы е…? — Олег не договорил: острая боль штыком вонзилась в мозг, и он едва не потерял сознание.
— Ты спал с этой шлюхой! — не оборачиваясь, нервно бросила Рая. — Или ты думаешь, что я ничего не знаю?.. Знаю!.. И как в машину тебя сажали, видела… Да, я следила за тобой! Скажи, что я не имела права!
Олег тяжко вздохнул. Было у Раи такое право. А девка она шустрая…
— Они могли тебя убить. Жаль, что не убили! — язвительно сказала она. — Сволочь ты, Хорватов! Какая же ты сволочь!
Какое-то время она молчала, затем продолжила:
— Они в бытовку тебя закрыли, а я в Юрловку поехала. Стволы там на месте. Я взяла парочку. Должен же был кто-то спасти твою кобелиную шкуру!.. Знаешь, это было так смешно! Видел бы ты лицо этого идиота, когда он меня заметил! Голая девка на халяву! Ты бабник, тебе не трудно понять, что чувствовал это придурок! И он придурок, и его дружок придурок. Одна я умная. У вас, у мужиков, мозги отключаются, когда вы видите голую бабу! Другим местом думать начинаете! Потому вас голыми руками брать можно… А у меня автомат… А ничего ребята, симпатичные! Даже жаль было их убивать! Слушай, а может, мне надо было сначала с ними переспать, а потом убить? — хоть и с наигранной, но все-таки досадой спросила Рая.
Она вела себя как настоящая стерва, но, увы, у нее было на это право. Олег изменил ей, и теперь она могла издеваться над ним в полное свое удовольствие. Сначала спасла, теперь глумится… И вряд ли она хотела бы лечь под бандитов, не тот у нее темперамент.
— А что, ты можешь изменять мне, а я — нет? Это не справедливо. Ты за справедливость, Хорватов, или как?
