Очнулся он в своей машине. На правом виске раздувалась шишка, нос распух, губа разбита, один зуб сломан. Патрика нет, уехал он, и его телохранителей нигде не видно.
Олег посидел немного, дождался, когда уляжется головная боль, и повернул назад. Снова ему досталось, но на этот раз, похоже, обошлось без сотрясения мозга и серьезных переломов. А если и есть что-то, в больницу он обращаться не станет. Разве что только в стоматологию…
* * *
Голова не болит, предметы не расплываются, тошноты нет, и это после дальней дороги.
Олег загнал машину во двор, зашел в дом с отдельного входа, который он сам же и устроил, когда жил здесь с Раей. Они вдвоем отделали второй этаж, купили мебель, жили здесь, пока не вселились в свой собственный дом. И жили здесь счастливо. Верней, это ему казалось, что счастливо. На самом деле Рая уже искала погорячей… А кто ищет, тот находит…
Он помнил, как она сама напрашивалась на любовь, потом вдруг резко сдала назад. Поняла, что Олег не тот мужчина, который ей нужен, и отстала от него. И в первую брачную ночь она не получила того, чего хотела.
С Олегом она только изображала страсть, а настоящее удовольствие получала в чужих объятиях. И даже под Данилой побывала… Сука! Шлюха! Но ведь он сам во всем виноват. Надо было ехать к родителям Вики, наводить справки. Он должен был догадаться, что Амбал обманул его. Он бы нашел Патрика, придумал, как отбить у него Вику, и не было бы в его жизни никакой Раи. Надо было ехать в Москву, мстить Патрику. Тогда бы он и узнал, что Вика жива. Но смалодушничал Олег, за это судьба его и наказала.
Он вошел в комнату, не раздеваясь, лег на диван. Поздно уже, хочется спать.
Он уже засыпал, когда появилась Ольга.
— Ты чего в одежде?
— Да так.
— Устал?
— Вроде того.
— Ужинать будешь?
— Да я в пути перекусил…
— Тут Гаврила вернулся. — Голос у Ольги почему-то дрогнул.
— И что? — Олег поднялся, напряженно глядя на нее.
Уж очень не понравилось ему, как сестра преподнесла эту новость. Предчувствие беды нахлынуло.
— Сегодня днем его нашли… В сарае повесился!
Что-то в этом роде Олег и ожидал услышать. И все равно ощущение было такое, как будто он обухом по голове получил.
— Повесился?!
— А в доме записку нашли. Написал, что отца своего убил. Не смог вынести тяжести вины…
— Сам написал?
— Жена сказала, что его почерк.
— А как он в сарай вешаться шел, она видела?
— Нет. Она только сегодня вечером приехала. Приезжает, а Гаврила на земле, под простыней уже лежит… Там такое было!
— Где она?
— Ну где, дома у себя…
Олег вышел из дома, сел в машину и отправился в Быковку. Ему очень нужно было поговорить с женой Гаврилы.
Быковка освещена была из рук вон плохо, на всю деревню всего два работающих фонаря. И возле дома, где жил Гаврила, тоже темно. Дом он поставил, столб электрический установил, а фонарь к нему не прикрутил. Хорошо, ночь была лунная, и Олегу не пришлось ломать глаза.
Калитка была открыта, в окне горел свет, и дверь в дом нараспашку. Анюта сидела за столом, свесив голову. Бутылка водки на столе, один стакан пустой, а другой, полный, накрыт горбушкой хлеба.
Услышав, как кто-то пришел, она повернула в ту сторону голову, косо глянула на Олега. Стул затрещал под тяжестью ее многопудового тела.
— Ты? — Голос ее прозвучал враждебно.
— А я тебе чем-то не угодил?
— А думаешь, я не знаю, кто Даниила Степановича убил?
— И кто? — усаживаясь на табурет, спросил Олег.
— Ты и убил!
— Это тебе Гаврила сказал?
— Да.
— Это хорошо, что ты так думаешь, — с мрачной усмешкой вслух подумал Олег. — Думала бы не так, лежала бы сейчас рядом с ним.
— Ты мне угрожаешь?
— Зачем? Я Даниила Степановича не убивал.
— Райка сказала, что убивал!
— Когда она это сказала? До того, как вы отсюда уехали, или после?
— До того.
— А почему вы уехали?
— Ну, так ты же приезжал, с Гаврилой говорил. Мы после этого собрались и уехали.
— А жили на что?
— Райка приезжала, деньги привозила. Много денег. Будь они прокляты!
— А за что деньги?
— Как за что? — хмыкнула Анюта. — За то, что Гаврила оговорил себя.
— Кто его просил оговаривать себя?
— Как это кто? Ты же и просил!
— Я?
— Ну, сначала Райка позвонила, сказала, что нужно оговорить. Потом ты подъехал.
— Я подъехал, а до этого Рая звонила? Денег пообещала?
— Ну да. Что не сделаешь, чтобы мужа от тюрьмы спасти! — презрительно скривилась Анюта. — Я ведь никому не сказала, что это ты Даниила Степановича убил!
— Но можешь сказать, — усмехнулся Олег.
— И скажу!.. Ну, если не поможешь мне. Мне сына растить нужно!
— С сыном поможем, а шантажировать меня не надо. Можешь говорить, у меня железное алиби на этот счет… Да и не поверят тебе. Если, конечно, это сам Гаврила предсмертную записку написал.
— Он написал, — вздохнула Анюта. — Его рука… Только я не верю!
— Почему?
— Да потому что Райка приезжала. Он к ней в машину сел и больше не появлялся. Позвонил, сказал, что домой решил вернуться, ну, сюда. И я за ним поехала. Приезжаю, а тут… — Она закрыла лицо ладонями.
Олег вышел во двор, заглянул в сарай, где закончил свой земной путь Гаврила, вернулся во двор, а она все еще плакала. Пришлось налить стакан водки, чтобы Анюта успокоилась.
— Денег я тебе дам, будешь растить сына, жить здесь. А говорить ты все что угодно можешь… Если, конечно, Рая не приказала тебе молчать.
— А она приказала? — женщина растерянно посмотрела на Олега.
— А разве нет?
— Ну, Гавриле она говорила…
— А тебе?
— И мне тоже.
— Запугала?
— У нее такой взгляд был…
— Значит, она вчера к Гавриле приезжала?
— Да, посадила его к себе в машину, и они уехали.
— Ты ее видела?
— Нет. Но я знаю, что она ему звонила, сказала, чтобы выходил. Он вышел и пропал.
— Куда вышел?
— За околицу. Райка сказала, что их не должны видеть вместе.
Олег поднялся из-за стола. Поздно уже, домой пора, но ему нужно было поговорить с соседями.
