Завтрак опять поразил ее своим качеством и великолепием.
– А что это был за напиток, которым вы угощали меня вчера? – спросила она.
Посол замешкался, но ответил:
– Черный чай.
– Чай? А что это такое? – Таша впервые услышала это название.
– Растение, которое потребляли наши далекие предки в то время, когда еще не были кибернетами, – словно нехотя ответил он. – Сейчас оно стало просто символом, напоминанием о наших биологических корнях. Наши предки заваривали листья этого растения в кипятке и пили этот отвар. Согласно легендам, напиток обладал успокаивающими и тонизирующими свойствами. Вспомнив об этом, я приказал солдатам приготовить его для вас. На корабле было это растение в засушенном виде – как талисман.
– Спасибо, оно мне очень помогло, – ответила Таша, удивляясь таким странным причудам этих давно уже не биологических существ.
– Включить голографы, – приказал посол.
Открывшаяся на всю стену каюты картина просто поразила Ташу. Она никогда не думала, что ее система так красива. Школьный курс астрономии, не очень внятные и четкие голозаписи с кораблей, которые делались для школьных учебных фильмов, отличались от увиденного ею сейчас настолько же, насколько деликатесы на обеденном столе – от разогретых концентратов в ближайшей от голоцентра закусочной.
– Как я вам завидую, – вздохнула Таша, не отрывая глаз от чудесного вида. – Летаете среди звезд и планет, видите столько замечательных миров. Я вот, пока не познакомилась с вами, вела однообразную жизнь обычного репортера с окраины галактики. Только с того времени, как я познакомилась с вами, моя жизнь совершенно изменилась. Со мной общается управляющей планетной системой, меня пытаются убить, и я побывала в третьем отделе.
– Я сожалею, что причинил вам столько беспокойства, – ответил посол, поворачивая к ней свои объективы.
Таша вздрогнула и, вскочив со своего места, быстро подошла к послу и положила руку на его плечо.
– Вы меня не так поняли, господин посол. За эти несколько дней, проведенные с вами, со мной случилось все самое лучшее, что вообще было у меня в жизни. Я вам очень признательна за это.
Посол помолчал немного и предложил:
– Может быть, перейдем на «ты», пока мы не на официальных мероприятиях?
Таша улыбнулась и прислонилась к холодному плечу посла.
– Я с радостью. Можешь называть меня Таша.
– Называй меня Владимир, или Вова, – произнес посол.
Таша резко отстранилась от него и испуганно посмотрела в его красные объективы.
– Владимир? Но ведь так зовут вашего диктатора! Получается, вы – диктатор всей расы меклар? – взволнованно произнесла она.
– И да, и нет, Таша, – ответил он. – Я полная личностная копия диктатора, служащая только одной цели – изучать Содружество и передавать все полученные знания ему. Для этого он меня и создал. Так что я могу называться его именем, но в то же время не являюсь им самим.
Таша вздохнула с облегчением: так вот в чем заключалась таинственность посла.
«Да, очень разумно со стороны диктатора сделать себе копию для особых поручений», – подумала она.
– Ты меня чуть до смерти не напугал, – сказала она, садясь рядом с ним. – Встречаться с диктатором вашей расы – это уже за пределами моей смелости.
– Зря ты так думаешь, – ответил он. – Все, что мы говорим, становится ему известно, так что можешь считать себя официально ему представленной.
– С каждым днем ты меня удивляешь все больше, – улыбнулась она.
– Я даже еще не начинал, – ответил он очень тихо.
– Что ты сказал? – не расслышала она.
– Я говорю, что у нас три часа до того, как мне нужно будет улетать, – ответил посол.
– Тогда давай просто поболтаем, – предложила девушка. – Пошли ко мне в каюту, ты ведь сможешь транслировать эту картинку туда?
Он кивнул, и они перешли к ней. Забравшись на койку, она укрылась одеялом и стала рассказывать о себе, часто сбиваясь и перескакивая на вопросы о меклар, особенностях их жизни и мышления. Три часа пролетели как одна минута.
Уже после посадки она вдруг попросила посла нагнуться и поцеловала его в металлическую щеку.
– Может быть, мы еще раз встретимся, после того как ты отчитаешься перед диктатором? – не веря в собственную смелость, спросила она.
– Тут от меня мало что зависит, – ответил он тихо. – Как прикажет диктатор.
На площадке возле голоцентра их встречали. Ее, спускавшуюся по трапу, снимали десятки роботов-телекамер, а внизу уже поджидали репортеры самых известных каналов.
«Вот она, слава», – грустно подумала Таша и, повернувшись к послу, стоявшему в проеме люка, помахала рукой.
Тот, поднял руку в прощальном жесте и ушел внутрь. Затем трап подняли, и его корабль взлетел.
Таша попала в руки репортеров – все задавали одни и те же вопросы: о покушении, про то, кто на них напал, как посол отражал нападение и многое другое.
После того как она ответила на вопросы репортеров, к ней подошли уже знакомые люди из третьего отдела и, увезя с собой, принялись допрашивать, причем церемониться вовсе не собирались и сразу ввели суперпентонал. Полностью выпотрошив, они отвезли ее домой, и наконец-то Таша осталась одна. От действия наркотика в голове у нее все еще плыло, поэтому мысли были самые разные.
«Ну почему всегда так получается? Первый раз встретила нормального…»
Тут она споткнулась о неподходящее к представителю расы кибернетов слово «человек».
«Пусть будет – нормального мужчину, – твердо решила она. – Мне так о нем приятнее думать. Первый раз встретила нормального мужчину, и он оказался представителем совершенно чужой расы и к тому же не биологическим видом».
«Все-таки он очень странный», – мысли в затуманенной голове плелись еле-еле.
За эти три дня она все же смогла неплохо изучить его, и собственные выводы ее поражали. Если закрыть глаза и не видеть трехметровую металлическую фигуру, то можно было бы и не догадаться, что рядом с ней сидит представитель иногалактической жизни. Даже механический тембр голоса его переводчика не портил впечатления. Таша каждый раз поражалась интеллекту посла и скорости впитывания информации. Если она терялась от его очередного вопроса и не знала, что ответить, он сам подходил к ближайшему информационному терминалу и, подключившись к нему, за несколько минут узнавал об интересующем его предмете все, да еще и потом рассказывал о нем Таше.
Но, несмотря на обширные знания, он часто выказывал полное незнание правил социальной жизни или таких понятий, как благотворительность, сострадание, семья. Обычно у него все было четко разложено по полочкам, но изредка он все же удивлял Ташу своими умозаключениями о жизни на их планете. Только потом, анализируя его описания, Таша находила их правильными и объективными, сама она не могла оценить жизнь Содружества вот так, со стороны, непредвзято.
