К сожалению, такой еды, как в прошлый раз, у меня не было. Я питался только продуктами длительного хранения. Мы оптом приобретали их у скупщиков, которым продавали захваченные нами корабли. Выбрав лучшие из своих консервов, я накрыл на стол и стал ждать. Почему-то предстоящая встреча меня немного пугала и нервировала. Я не знал, как мне реагировать на Ташу, ведь наверняка она прилетела просить не за себя, а за свою систему.
Как ей ответить, я пока не решил, ведь наше появление в системе Канопуса означало бы объявление войны Содружеству. Думая и переживая, я и не заметил, как пролетело время, и только голос моего корабля, объявившего, что через десять минут мы состыкуемся с линкором, вывел меня из задумчивости.
– Привет, – сказал я, встречая ее в шлюзовой камере между кораблями.
– Привет, – ответила она, не зная, что ей делать со своими руками.
– Скафандр тебе не идет, – заметил я. – Пошли скорее в каюту.
Когда я помог ей снять скафандр и проводил в каюту, она начала еще больше дергаться. Отказавшись от еды, она нервно постукивала себя рукой по колену, никак не решаясь начать разговор.
– Таша, – обратился я к ней, видя ее состояние. – Ты хочешь попросить меня, чтобы меклар защищали Канопус?
Она подскочила как ужаленная и, удивленно посмотрев на меня, сказала:
– Да, только я не знала, как сказать тебе об этом. Все те речи, что я готовила в пути, кажутся мне теперь бессмысленными. Я помню твои слова, что в войне каждый сам за себя, наше Содружество так и поступило, когда на вас напали берсеркеры. Поэтому я и не могла найти ни одной причины, по которой вы бы согласились нам помочь.
– Вам мы не поможем, – сказал я.
Услышав меня, она закрыла ладонями лицо и зарыдала.
– Какая я дура… И что я себе возомнила… Кто я ему…
– Мы, раса меклар, вам не поможем, – повторил я, – но я, как частное лицо, помочь могу.
Не слушая меня, она продолжала плакать. Чтобы достучаться до нее, мне пришлось подойти и, подняв ее на руках до уровня своего лица, повторить предложение.
Наконец услышав, она оторвала заплаканное лицо от ладоней и, все еще всхлипывая, спросила:
– Правда? Ты серьезно это говоришь?
– Правда, – ответил я. – Но я передумаю, если ты не прекратишь реветь и будешь и дальше отказываться от моего гостеприимства.
– Я не буду плакать, – улыбнувшись, ответила она и вытерла слезы.
– Так-то лучше.
– Что ты там говорил насчет обеда?
– Все, что есть, на столе. К сожалению, такой еды, которой я угощал тебя прошлый раз, нет.
– Ничего страшного, когда я собиралась к тебе, у меня вообще не было аппетита. Пока летела, от волнения тоже не хотела есть, все гадала, как ты воспримешь мою просьбу. Теперь, когда ты пообещал помочь, я поняла, что зверски голодна.
Таша улыбнулась, уселась за стол и начала вскрывать саморазогревающиеся пакеты.
– Слушай, так они еще и довольно свежие, – сказала она, посмотрев на дату изготовления. – Ты специально их покупаешь?
– Это ведь дипломатический корабль, в нем все должно быть в наличии, независимо от того, дружим мы с кем-нибудь или нет, – выкрутился я, попеняв себе за такой промах.
– Вкусно, – сказала она, прожевав содержимое первого пакета. – Кто поставщик?
– Точно говорю, тебе он не понравится, – ответил я, вспомнив, с кем мы имеем дело.
– Жаль, я бы тоже у него продукты покупала, – с сожалением отметила она, пробуя по ложечке из всех пакетов.
– Ты кушай, – улыбнувшись про себя, подбодрил ее я.
– Спасибо за угощение, – широко улыбнувшись, ответила она.
– Рассказывай, – сказал я, когда увидел, что она наелась.
– Да что рассказывать? Ты, наверное, лучше меня все знаешь. Рейдеры берсеркеров атакуют нашу систему уже две недели подряд. Наш флот ушел, и мы теперь беззащитны. Если бы ты видел, что творится на планетах… кругом одна смерть и разрушения… жутко вообще выходить на улицу. Многие сидят дома, на работу не ходят. Понимаешь, я просто больше не могла это видеть. Вспомнив тебя и твои слова о том, что я практически знакома с диктатором, я решила попросить вас помочь нам. Даже не представляешь себе, как я волновалась, когда летела сюда. Все время думала: а вдруг ты меня забыл, а если ваши корабли расстреляют меня, не позволив поговорить с тобой?.. В общем, когда я тебя увидела, у меня просто камень с плеч свалился. Правда, я так разволновалась, что сначала не могла произнести ни слова, – несмело улыбнулась она.
– Хорошо, что я такой догадливый, – произнес я. – А то так бы и сидели до сих пор молча.
– Ты вообще умничка, – неожиданно вырвалось у нее.
Таша быстро прикрыла рот рукой и густо покраснела.
– Откуда такие сведения? – улыбнувшись, спросил я, смущая ее еще больше.
– Корабли рассказали, – проговорилась она.
«Так, сейчас кто-то у меня получит порцию из дезинтегратора», – подумал я и вызвал линкор, который ее подвозил.
«Я ведь приказал не обсуждать меня», – зло сказал я ему.
«Так ведь я молчал как рыба, – весело ответил он. – Истребители и абордажники все разболтали».
«А ты что, не мог их остановить?» – с подозрением поинтересовался я.
«Приказа не было», – откровенно издеваясь надо мной, ответил тот.
«Распустились совсем! – ахнул я от такой наглости. – Правильно Келлер говорит, кто провинился – стирать личности и не мучиться с вами».
«Ну, босс, мы ведь хотели как лучше, – сразу дал он обратный ход, услышав угрозу. – Мы же видели, как она нервничала, спрашивая, как вы жили и что с вами происходило».
«Не нужно мне рекламы, – немного сбавил я обороты. – Сам разберусь».
«Ну хорошо, мы извиняемся, босс, – миролюбиво ответил линкор. – Мы, правда, хотели помочь».
– Совсем распустились, – сказал я уже вслух, для Таши.
– Владимир, пожалуйста, – испуганно вскочила она с места и прижалась ко мне. – Не нужно никого наказывать, я сама допытывалась, приставала к ним, они сначала не хотели отвечать.
– И что они такого интересного про меня рассказывали? – спросил я.
– Ну, разное, – опять засмущалась она, посмотрев на меня своими зелеными глазами.
– Хотелось бы подробностей, – сказал я. – Интересно ведь, что обо мне говорят подчиненные.
– Расскажу, если пообещаешь никого не наказывать, – заулыбалась она.
– Обещаю.
– Они рассказывают о тебе такие вещи, что я бы не поверила, если бы мне это рассказывали люди. Послушать их, так ты вообще идеал.
– Что, прямо так и говорят? – недоверчиво переспросил я.
