Книга Супостат, страница 18. Автор книги Иван Любенко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Супостат»

Cтраница 18

— Вы думаете, что маниак, отдавая себе отчет, что у него не все в порядке с головой, сам себя называет безумцем? — Филиппов округлил глаза и нервно расхохотался. — Помилуйте, Петр Михайлович, в таком случае он никакой не безумец! Все маниаки уверены в полном здравии собственной души. — Он побарабанил пальцами по столу и добавил: — А что, если нас попросту кто-то дурачит?

— Такой вариант исключать нельзя, но мне кажется, что это маловероятно. К тому же, как я уже сказал, имеются три характерных признака, позволяющих предположить, что надписи сделаны рукой одного преступника: они находятся на одинаковой высоте, выполнены схожим печатным шрифтом и нанесены мелом.

— Да-с, задачка. — Филиппов окинул взглядом все еще стоящего подчиненного и смилостивился: — А вы присаживайтесь, Петр Михайлович, присаживайтесь, в ногах правды нет. И продолжайте.

Полицейский агент опустился на стул и провещал:

— Как вам известно, покойная Вяземская была убита сразу же после спиритического сеанса, на котором присутствовала весьма серьезная публика. Люди известные, уважаемые и состоятельные. Полный список гостей имеется в моем донесении. Так вот, медиум, господин Чертоногов — действительный статский советник, камергер двора Его Императорского Величества и управляющий канцелярией Министерства земледелия — вызвал дух Саввы Тимофеевича Морозова. Призрак, по словам одной из присутствующих, явился. Вяземская, ассистировавшая Чертоногову, спросила, есть ли виновные в его смерти. И тот, через медиума, не только ответил утвердительно, но и назвал имя и адрес человека, организовавшего его убийство, некоего Леонида, проживающего по адресу: Екатерининский канал, 25. На всякий случай я проверил эти весьма сомнительные, как мне казалось, сведения и выяснил, что в указанном доме имеется только один человек с именем Леонид. Это некто Красин — генеральный представитель немецкой фирмы «Сименс и Шукерт» в России. Все бы ничего, но выяснилось, что ранее, в 1904 году, еще до смерти Саввы Тимофеевича, он руководил электрической станцией — где бы вы думали? — как раз на фабрике Морозова! В Орехово-Зуево! И сам Савва Морозов предоставил ему казенную квартиру на Англичанской улице. В то же самое время Красин находился под надзором Владимирской жандармерии. По некоторым сведениям, он один из вожаков так называемого Центрального Комитета социал-демократов, кои именуют себя большевиками. Принимал активное участие в беспорядках 1905 года, снабжал оружием восставших.

— Если так, то чего уж этого голубя жандармы еще не забрали? — недоверчиво косясь на собеседника, поинтересовался начальник.

— Арестовывали, но доказательств не находили и потому выпускали.

— Если он такая заметная фигура, то наверняка имелись свидетели его антиправительственной деятельности.

— Имелись, но недолго. Тех, кто готов бы дать против него показания, находили мертвыми. Но самое интересное заключается в том, что, по моим данным, Красин находился за границей как раз в то время, когда и случилось роковое самоубийство Саввы Тимофеевича. Есть сведения, правда непроверенные, что за день до того, как в номере Морозовых прозвучал выстрел, Красин приходил к нему. Все это можно проверить, если встретиться с вдовой Саввы Тимофеевича…

— С кем? С женой бывшего московского градоначальника? Да она вас даже на порог к себе не пустит. И вообще, в какую сторону вас, любезный Петр Михайлович, занесло? Кто вам всей этой чепухи наговорил? О чем вы? Привидение! Фантом! Какой морок? Какой порок? Кто должен кого-то извести? При чем здесь большевик и одновременно немецкий представитель телефонной фирмы, якобы застреливший когда-то промышленника Морозова! Что за вздор! — багровея, выпалил Филиппов, и у него под глазом забилась едва заметная жилка. — Не хочу больше слушать эту околесицу. Соблаговолите докладывать по существу. Что конкретно вам известно об обстоятельствах гибели Вяземской?

Игнатьев вновь поднялся и вымолвил виновато:

— Видите ли, ваше превосходительство, как бы я ни хотел избежать рассказа о спиритическом сеансе, я не смогу этого сделать. И виной тому — предложение госпожи Ардашевой вызвать дух покойной матери Анны Извозовой, с тем чтобы испросить у нее имя того, кто напал на ее дочь.

— Хорошо, будь по-вашему. Докладывайте дальше. И я прошу вас, Петр Михайлович, не стоит при каждом ответе подскакивать с места.

Игнатьев пожал плечами, опустился на стул и продолжил:

— Так вот, Вяземская и медиум Чертоногов — главные звенья в цепи всего спиритического сеанса. Фаина Мелентьевна, что называется, чувствовала партнера, а это, как я выяснил, большое искусство. И ее подруга высказала мнение, что преступник убил хозяйку салона «Мадам Дюклэ» именно потому, что боялся разоблачения. К тому же ее муж, статский советник Ардашев, служащий МИДа, высказал вполне правдоподобную гипотезу, что злодей вводил в глаза жертвы серную кислоту из пузырька посредством пипетки. Он также считает, что тот был в перчатках. Ему, кстати, известно о применении хлороформа. Именно он обнаружил надпись на стене дома на Болотной. Это обстоятельство мне позже подтвердил и тамошний дворник.

— Как вы сказали? — наморщив лоб, задался вопросом полицейский начальник. — Ардашев?

— Да.

— Случаем не Клим Пантелеевич?

— Точно так.

Действительный тайный советник поднялся, подошел к стеклянному шкафу, открыл дверцу и принялся в нем рыться. Наконец он достал пухлую синюю папку, завязанную бантиком. Вынув из нее несколько газетных вырезок, он положил их на стол перед сыскным агентом и, указывая на фотографический портрет господина с бритым лицом, спросил:

— Это он?

— Он и есть!

Прочитав кричащий заголовок: «Присяжный поверенный раскрыл загадочное убийство на водах!» — Игнатьев, точно парализованный, замер от удивления.

Филиппов, скривив насмешливо губы, проронил:

— А вы, насколько я помню, только что сказали, что он служит в МИДе. Я не знал, право, что на Певческом мосту завелись собственные адвокаты.

— Да нет же! Там, точно! На Певческом мосту. Он мне сам сказал. Да и какой резон ему врать? — глядя рассеянно по сторонам, пробормотал губернский секретарь.

— Не знаю, Петр Михайлович, не знаю, — остановившись у окна, с сомнением вымолвил Филиппов. — А с другой стороны: идет война, и всякое может случиться. Однако скажу я вам, этот субъект занимался частным сыском. Нет, он как адвокат хорошо знал, что такой вид деятельности в России запрещен, и потому делал это под предлогом защиты интересов своих клиентов. А фактически… фактически вел расследования. И, надо признать, весьма успешные. О нем одно время много писали. Даже за границей. А начиная с прошлого года, об Ардашеве ни слуху ни духу. Пропал, испарился, точно ваше привидение. Но нет, получается, в Петроград перебрался Клим Пантелеевич. — Он повернулся к подчиненному и спросил: — Так вы говорите, его супружница водила дружбу с Вяземской?

— Более того, судя по всему, она была последней, кто видел ее живой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация