– Мы знаем, что Финли здесь ни при чем, – решительно заявила Эмили, когда они втроем сидели в эркере будуара мисс Фитцджеймс и смотрели в осенний сад. – К сожалению, это же можно сказать и об Альберте Костигане. По всем имеющимся у нас, хотя и разным, причинам нам следует узнать, кто это. Мы должны все хорошенько продумать.
– Не знаю, что еще мы можем сделать, чего уже не сделала полиция, – безнадежно вздохнула Таллула. – Они всех опросили. Мне об этом сказал Яго. Допрашивали даже его. – По ее лицу было видно, насколько несуразной казалась ей мысль, что ее возлюбленный может быть замешан в преступлении. Вера девушки в его непогрешимость не допускала и тени сомнений.
Шарлотта старательно избегала встречаться взглядом с Эмили, и обе сестры тщательно пытались прогнать одновременно пришедшую им в голову мысль, настолько та была неприятной и пугающей.
– Прибегнем к помощи логики, – продолжала миссис Рэдли, глядя на Таллулу. – Например, ответь мне, по какой причине ты могла бы убить кого-либо?
Мисс Фитцджеймс вздрогнула:
– Что?
– Почему бы ты убила кого-нибудь? – снова повторила Эмили. – Если бы ты, например, была проституткой. Напряги свое воображение. Что заставило бы тебя совершить нечто в высшей степени ужасное, мерзкое и опасное, как, например, убить человека?
– Если бы я сделала это, то лишь в том случае, если бы меня довели до белого каления, – подумав, нерешительно сказала девушка. – Я не могла бы хладнокровно… замышлять убийство. Разве что если бы была напугана, а мой враг оказался бы сильнее меня и я знала бы, что по-другому мне с ним не справиться, – размышляла она. – Но здесь же совсем другой случай?
– Значит, ты могла бы решиться на убийство, если бы кого-то боялась? – уточнила Эмили. – А еще почему? Что могло бы так вывести тебя из себя, что ты готова была бы убить?
– Возможно, я не перенесла бы насмешек, глумления, – осторожно сказала мисс Фитцджеймс. – В этом случае я могла бы ударить обидчика, а удар мог оказаться слишком сильным. Никогда не хочется быть объектом насмешек, особенно если высмеивают твои недостатки, больно задевают самолюбие, достоинство…
– Этого тебе достаточно, чтобы убить? – не отступала от своего миссис Рэдли.
Таллула в раздумье прикусила губу:
– Нет… но если бы я сильно вспылила и действовала сгоряча… Я видела, в какое состояние гнева приходит мужчина, когда посягают на его достоинство или достоинство его жены или матери.
– Этого вполне достаточно, чтобы выйти из себя, – согласилась Шарлотта. – Но чтобы поломать кому-то пальцы на руках и ногах, а потом задушить…
Девушка безмолвно смотрела на миссис Питт, и кровь постепенно отливала от ее лица. Вскоре оно стало белым как мел. Она попыталась что-то сказать, но не смогла.
С острым чувством вины и досады Шарлотта поняла, что Таллула не читала газет и никто не удосужился рассказать ей, как были убиты эти несчастные женщины. Видимо, мисс Фитцджеймс полагала, что обеих просто задушили и смерть их была быстрой – последний вздох и забытье… А теперь перед ней во всей своей отвратительной наготе предстала ужасная реальность.
– Мне очень жаль, – тихо, как бы извиняясь, пробормотала миссис Питт. – Я забыла, что вы этого не знали. Мне не надо было об этом говорить.
Таллула мучительно глотнула воздух.
– Почему не надо? – воскликнула она срывающимся голосом. – Почему вы хотите скрыть от меня правду? Значит, вот как это было? Их… мучили?!
– Да.
– Зачем? Кому понадобилось это делать? Так было… и с той и с другой? – В глазах девушки была надежда, даже мольба, словно она просила Шарлотту опровергнуть это.
– Да. Боюсь, что так, – ничем не могла успокоить ее миссис Питт.
– Это ужасно! – Таллула задрожала и даже съежилась, словно в ее светлом и уютном будуаре с красивыми удобными креслами, обитыми кретоном в цветочек, вдруг подул ледяной ветер, хотя солнце щедро светило в окна, а в камине горел огонь.
– Есть еще и другие моменты… – Эмили предостерегающе посмотрела на старшую сестру, – которые подтверждают, что это преступление… – Тут она растерянно умолкла; следует ли объяснять незамужней девушке темные стороны интимной жизни людей, о которых она пока не знает? – Связано с особыми отношениями между мужчиной и женщиной, – наконец кое-как вышла из положения миссис Рэдли.
– Какие… именно? – переспросила мисс Фитцджеймс охрипшим от волнения голосом.
У Эмили был совсем растерянный вид.
– Ну разные капризы. У людей иногда бывают… странные привычки и желания. Некоторые из них… – Она снова умолкла и посмотрела на сестру.
Шарлотта, сделав глубокий вдох, приготовилась продолжить.
– Многие отношения между людьми кажутся странными, – начала она тихо и издалека. – Иногда некоторым доставляет удовольствие говорить друг другу обидные и ранящие слова, требовать полного подчинения. Вам, очевидно, доводилось это видеть? Так вот, между мужчиной и женщиной подобные отношения могут приобрести особую остроту и принять жестокие физические формы. Разумеется, это не относится к большинству человечества. Но в данный момент, похоже, перед нами такой крайний случай…
– Я понимаю, – прошептала Таллула, изо всех сил стараясь скрыть, как она потрясена. – Значит, это был злой и жестокий человек… и он имел интимные отношения с той женщиной. – Она как-то нервно хохотнула. – Но поскольку это ее профессия, то что в этом странного? Почему же он убил ее?
– Не знаю, – устало ответила Эмили. – Впрочем, она могла шантажировать его.
– Как? – Ее юная собеседница совсем запуталась. – Она же была значительно слабее его! Это бесспорно.
– Возможно, она угрожала ему рассказать о его пристрастиях его близким? – предположила миссис Рэдли.
– И так поступили обе убитые? – скептически покачала головой Шарлотта. – И что они могли рассказать об убийце? Что он пользуется услугами проституток в борделях? Об этом не говорят вслух, но мы знаем, что мужчины этим занимаются. Если бы они этого не делали, не было бы нужды в проститутках.
– Мы знаем, что с мужчинами это бывает, – поправила ее Эмили, – но только не с нашими мужьями, а, конечно, с чужими! А что, если бы это был твой муженек? Что, если у него такие странные аппетиты и привычки? Если такой человек – важная персона, это может дорого ему обойтись. Скажем, он собирается весьма выгодно жениться или уже женился, и его будущее целиком теперь зависит от доброго расположения тестя. Или он мечтает о сыне, а жена едва ли захочет подарить ему наследника, узнав о его странных проказах на стороне.
– Отлично, – согласилась миссис Питт. – Вполне убедительно. Но почему убиты обе – и Ада, и Нора? Зачем их пытали? Ведь проще было бы просто убить и убраться поскорее, не оставив следов. Чем дольше убийца находился в комнате жертвы, тем больше он рисковал, что его обнаружат. Или пытки – это часть его обычного ритуала? Нет, здесь что-то другое! Ни одна проститутка не позволит покалечить себе пальцы на руках и ногах, какие бы деньги ей за это ни предлагали. Привязать к кровати, облить водой – еще куда ни шло, но согласиться на то, чтобы ее покалечили… Это едва ли.
