– Смерть наступила вчера между десятью вечера и двенадцатью ночи, не позднее, – ответил он. – В комнате сейчас относительно прохладно, но тогда, видимо, в камине горел огонь и было теплее. Зола оставалась еще теплой, да и ночь, как видите, не холодная.
– Вы так уверены, когда указываете время десять часов… – с интересом проговорил Питт.
Леннокс покраснел.
– Простите. Я должен был сказать, что есть свидетельница, которая видела, как в это время Ада Маккинли вернулась домой.
Томас улыбнулся, но эта улыбка походила скорее на гримасу:
– А что насчет двенадцати часов ночи? Это время тоже может подтвердить свидетель?
– В полночь ее уже нашли мертвой, сэр, – покачал головой хирург.
– Что еще вы можете сказать о ней? – продолжал допытываться суперинтендант.
– Предположительно ей лет двадцать пять, здорова… была.
– Были дети?
– Да… и… – Леннокс внезапно поморщился, как от боли. – Ногти у нее на руках и ногах сломаны, сэр. Три ногтя на левой руке, два – на правой. И еще три ногтя на… левой ноге тоже покалечены.
Питт почувствовал, как у него по спине пробежал холодок, словно в комнате внезапно понизилась температура.
– Повреждения ногтей свежие? – спросил он, уже зная ответ. Если бы это были следы старых повреждений, судебный врач не придал бы им значения. Он бы их просто не заметил.
– Повреждения, бесспорно, свежие, нанесены несколько часов назад, возможно, прямо перед тем, как она была убита, – подтвердил его догадку медик. – Однако опухолей в этих местах почти нет.
– Понятно. Благодарю вас.
Томас заставил себя снова повернуться к кровати. Ему не хотелось смотреть на лицо убитой, но он был обязан сделать это по долгу службы. Необходимо знать, какой была эта девушка и что с нею произошло в ее убогом одиноком жилище. Его обязанностью было понять, почему и кем совершено убийство.
Жертва была хорошо сложенной, среднего роста женщиной. Насколько можно было предположить, у нее были правильные черты лица и приятная наружность. Отек не позволял с нужной точностью определить строение и овал лица, но лоб у убитой был высоким, нос – прямым, хорошей формы, волосы – густыми и мягкими, а зубы – ровными, лишь недавно начавшими терять свою белизну. В обычной жизни Ада Маккинли могла бы стать женой, матерью трех или четырех, а то и больше детей и не мечтала бы ни о чем, кроме того, как спокойно и достойно дожить до старости.
– О чем это нам говорит? – спросил Питт, продолжая разглядывать убитую. Пока ничего не позволяло ему представить себе личность убийцы – было ясно только, что тот был жесток и явно испугался того, что зашел так далеко.
– Найдена эмблема частного клуба, – подсказал ему Юарт и тут же умолк, втянув в себя воздух. – Именной значок, и еще пара запонок.
Томас резко повернулся к нему. Леннокс, словно зачарованный, следил за ними.
– Имя? – с трудом вымолвил суперинтендант, нарушив тишину.
Побледневший инспектор засунул палец за воротничок, словно тот душил его:
– Финли Фитцджеймс.
За дверью скрипели половицы под ногами прохаживающегося там констебля. В темных окнах клубился ночной туман. Кто-то снова приглушенно заплакал в конце коридора.
Питт молчал. Это имя было ему знакомо. Огастес Фитцджеймс был очень влиятельной фигурой. Банкир, не без политических амбиций, он был близок ко многим знатным семьям, играющим видную роль в политической жизни страны. Финли, его единственный сын, был молодым дипломатом, которому, по слухам, предстояло в недалеком будущем начать свою карьеру в одном из британских посольств в Европе.
– И еще у нас есть показания свидетелей, – добавил Юарт, глядя своему начальнику в лицо.
– Показания о чем? – осторожно спросил тот.
Инспектор явно был обеспокоен. Он весь напрягся, углы его рта были горько опущены.
– Убийцу видели в квартале, – ответил он. – Но те, кто видел, не знают Финли Фитцджеймса, а по их описаниям это мог быть любой джентльмен, солидный и важный…
Юарт хотел было что-то добавить, возможно, о джентльменах, посещающих такие кварталы, но передумал. Оба полицейских знали, что сюда захаживают те их них, кто устал от собственных жен, но опасается заводить любовные связи в своем кругу, или же те, кого влекло к запретным радостям и кто жаждал острых ощущений. Впрочем, причин, по которым мужчины предпочитают покупать удовольствия именно в таких переулках и комнатушках, как эта, могло быть бесчисленное множество…
– Не забудьте о запонках, – напомнил им стоявший у дверей Леннокс хрипловатым голосом. – Они золотые, – добавил он с коротким смешком. – Высокой пробы.
Томас медленно обвел комнату взглядом, пытаясь представить, что в ней произошло несколько часов назад. Постель была смята, но какого-либо особого беспорядка, вроде разорванных простынь, он не заметил. Едва различимый темный след на одной из них, похожий на кровь, мог появиться там и неделю назад. Надо попросить Леннокса проверить, если он посчитает это важным…
Затем суперинтендант осмотрел стены и мебель. Никаких следов борьбы в комнате, все, похоже, стоит на своих местах. Хотя если схватка не была яростной и происходила между равными по силе и весу людьми, то старые обои никак не пострадали бы от этого, да и кресло или умывальник с тазом и видавшим виды голубым фаянсовым кувшином с давней, чуть замазанной трещиной едва ли были бы опрокинуты. Тем не менее ничего говорящего о драке Томас не увидел.
Юарт, словно читая его мысли, наконец нарушил молчание:
– В комоде ничего интересного – несколько платьев, нижние юбки, накидка, а также белье, полотенца и пара чистых простынь и наволочек. Под кроватью – ночной горшок и один черный чулок. Видимо, хозяйка когда-то уронила его, да так и не смогла потом найти в темноте. Мы вдвоем с констеблем с трудом его заметили, и то с помощью фонаря.
– А где вы нашли значок и запонки? – поинтересовался Питт. – Надеюсь, не под кроватью?
Инспектор обиженно поджал губы:
– Одну запонку, состоящую из двух частей, мы нашли на кресле под подушкой. – Он указал на кресло. – Она завалилась в щель между спинкой и сиденьем. Возможно, джентльмен, сняв сорочку, повесил ее на спинку кресла. Запонка могла выпасть из манжеты и закатиться в щель. Может быть, он даже сидел на ней. А когда в панике покидал комнату, даже не вспомнил о ней или вспомнил, да было уже поздно. Разумеется, ничто не говорит о том, что запонка была потеряна вчера… – Юарт посмотрел на коллегу, словно ожидая от него подтверждения.
– Возможно, – согласился Томас. Оба полицейских прекрасно понимали, что их ждет, если придется начать следствие против кого-то из клана Фитцджеймсов. Насколько проще была бы их задача, если бы подозреваемый оказался простым смертным, человеком из этого квартала, без высоких связей и поддержки!
