Томас молчал. Он слышал горькие нотки сарказма в голосе коллеги, понимал его и даже разделял его презрение.
– Но отец Джонс работает не покладая рук с восхода до заката, – заключил инспектор. – И по воскресеньям тоже. Не знаю, какие гроши ему платят, но недаром существует поговорка: «Беден, как церковная мышь». На нем старая одежда, и питается он так же, как и все в этом квартале. Зимой, видимо, мерзнет со всеми, может, даже еще сильнее, чем я. Зачем это ему?
– Не знаю. – Питт поднялся. – Этот вопрос еще требует ответа. Займитесь тем, кто последним видел Нору живой.
– Я уже не знаю, кого еще опрашивать, – запротестовал Юарт. – Мы опросили всех женщин в доме на Мирдл-стрит, работников бутылочной фабрики напротив, местных жителей, лавочников…
– Попробуйте расспросить нищих на улице, дворников, уборщиков мусора… – Суперинтендант остановился на пороге. – Всех, кого можно. Вдруг кто-то из них видел убийцу. Он не мог появиться незаметно и исчезнуть, как невидимка. – Повернул ручку двери. – Если, конечно, у вас нет идей получше.
Оставив инспектора в его мрачном неопрятном кабинете, Питт направился на Мирдл-стрит. Его беспокоил исчезнувший клиент Норы. Скорее всего, именно он и убил девушку, но то обстоятельство, что никто не видел, как он уходил, наводило Томаса на размышления. Впрочем, никто также не заметил, как этот человек пришел. В доме был бордель, и в нем, как всегда, присутствовали посетители. Но если это хорошо поставленный бизнес, то безопасность должна быть его составной частью. Каждой проститутке с улицы известно, какую угрозу может представлять для нее любой клиент: один может оказаться жестоким и грубым, другой не захочет платить, у третьего могут быть извращенные вкусы и привычки, а иной может требовать такого, от чего неизбежно приходится отказываться. Все это очень опасно.
Раздумывая обо всем этом, Питт быстро шагал по серым пыльным улицам, переполненным людьми и повозками. Здесь каждый спешил по своим делам: прохожие, клерки, посыльные, уличные торговцы и мальчишки, продающие утренние газеты.
Убийство Норы все еще занимало первые полосы газет, как и требования признать Костигана невиновным. Вносились предложения о проведении полицейской реформы, вплоть до упразднения полицейских сил, оказавшихся неспособными в прошлом поймать маньяка, совершившего массовые убийства, а теперь не справляющихся с новой вспышкой насилия.
Суперинтендант избегал смотреть в сторону газетчиков, и вместе с тем заголовки как магнит притягивали его взор. Его фантазия рисовала жуткие картины, но реальность оказалась еще беспощадней. «Полиция зашла в тупик!», «Уайтчепелу снова угрожает террор!» – кричали набранные крупным шрифтом заголовки. Двусторонние рекламные щиты пугали вопросами: «Неужели Джек Потрошитель снова вернулся? Полиция бессильна!», «Суперинтендант Питт ходит по замкнутому кругу? Так ли это? Он что-то знает, но помалкивает? Кто он, этот убийца из Уайтчепела?».
Когда Томас добрался до борделя на Мирдл-стрит, нервы его были напряжены до предела, а сам он чувствовал себя разбитым и усталым. Девушки еще не вставали, но в доме все шло по заведенному порядку. Чтобы получить долг, не надо дожидаться погожего утра, гласит поговорка. Тот факт, что в публичном доме было совершено убийство, не отбил охоту у клиентуры.
Питт с трудом разбудил Эдди, и она наконец вышла к нему на кухню в конце коридора. Ее длинные темные волосы были в беспорядке, лицо опухло со сна, а небрежно накинутый капот кое-как прикрывал ее тело. Профессия давно отучила эту женщину от приличий и скромности.
– Зачем зря тратить время? – недовольно проворчала она, садясь на стул с прямой твердой спинкой. – Мы сказали вам все, что знали, добавить нечего. Никого мы больше не видели в тот вечер, кроме своих клиентов. Не знаем, кто этот хлыщ со светлыми волосами, что пришел к Норе. Ничего не слышали, ничего не видели.
– Знаю, знаю, – терпеливо успокаивал ее полицейский. – Но вот вопрос: на улице его тоже никто не видел. Вам это не кажется странным?
– Да, пожалуй. Ну и что? Вы хотите сказать, что он прокрался, аки тать, задушил Нору и исчез? – Его собеседница поежилась и потеснее запахнула на себе капот. – Вы с ума сошли? Такого не бывает. Просто кто-то врет. Кто-то видел его, но не говорит.
– Таких людей я могу насчитать несколько, – ответил Томас, призадумавшись. – Но почему тот, кто видел преступника, молчит?
– Не знаю. Какая мне разница? Я просто хочу, чтобы этого ублюдка поскорее поймали и повесили. – Эдди поднесла руку с тонкими пальцами к лицу, словно хотела закрыть его. – Нора была стервозной девчонкой, это верно, но никто не заслуживает такой смерти. Меня саму не раз подмывало проучить Нору за ее делишки. У нас это случается, никто зарока не давал.
– Чем же она вам насолила?
Эдди скорчила насмешливую гримасу:
– Наверное, тем, что была красива. Умела подцепить мужчину, а то и отбить чужого. – Она окинула Питта скептическим взглядом. – Я не о клиентах. Я о своих парнях. Она не раз уводила их у других наших девочек.
– Не клиентов? – переспросил суперинтендант, не совсем еще понимая. – То есть тех, кто не платит деньги, что ли?
– Ну а что тут такого? Ведь можно что-то сделать и для собственного удовольствия, – рассердилась Эдди. – Не часто, а так… изредка. Разве плохо, если есть кто-то, кому ты нравишься? Просто так. Без денег. Кто считает тебя ровней, а не покупает. Хорошо иметь такого парня, приласкаться к нему, подурачиться, пошутить…
– Да, конечно. Значит, Нора отбивала таких друзей у вас и у других?
– Не всегда и не так уж часто, но отбивала. Вот, например, у меня. Он мне нравился, но не так, чтобы очень. Просто привыкли друг к другу. А она поссорила нас… А так Нора была неплохой девчонкой. Если бы я знала, как помочь вам поймать того, кто убил ее, я бы в лепешку расшиблась, но помогла. Да на вас вот надежда совсем плоха, ничего-то вы не можете! – Женщина провела ладонью по волосам. – Черт! И все же этот слизняк Костиган не убивал Аду, а вы до сих пор не нашли убийцу, хотя он уже прикончил двух. Ждете, когда он снова до кого-нибудь из нас доберется? Думаете, что уж на третий раз он обязательно попадется? Или будет как в восемьдесят восьмом и он снова натянет вам нос? – Эдди встала и оправила капот. – Я больше ничего не знаю, пойду посплю. Не знаю, за что вам деньги платят. Если бы я на своем месте работала так, как работаете вы, то давно бы с голоду ноги протянула.
Питт побеседовал еще с Перл и Мэйбл, но и они лишь повторили свои прежние показания.
Был полдень, и Томас проголодался. Спустившись к реке, он заметил ближайшую таверну на Свен-стрит, ту самую, в которой они с Юартом и Ленноксом встречались и беседовали за два дня до казни Костигана.
Неужели это была его ошибка? Торопясь найти убийцу, он, возможно, слишком поспешно поверил в виновность Берта, неправильно истолковав его показания. Надо было мысленно вернуться назад, но Томас уже не помнил слов Костигана. Помнил лишь собственное убеждение, что они были более чем достаточным доказательством его виновности.
