– Я знала, что так и будет, когда принимала решение, – кивнула Соня. – Но для меня важнее, чтобы Левушка остался жив. Потому что речь шла о жизни и смерти, понимаете? Или Левушка, или Риттер. Или мне пришлось бы переступить через себя и стать… стать любовницей Риттера. Но тогда я бы точно потеряла Левушку…
Тут в комнату заглянула жизнерадостная Элен и, поправляя пенсне, спросила, почему Соня до сих пор не спускается вниз.
– Левушка тебя уже заждался! Нехорошо, ей-богу, нехорошо…
– А мы тут все обсуждали свадебный наряд, – сказала Амалия, поднимаясь с места. – Простите, сударыня, это моя вина. Сами знаете, как долго можно говорить о платьях…
Когда она вернулась домой, то увидела там Казимирчика, который потягивал пиво в компании Сергея Васильевича и обсуждал с ним, какой сорт пива лучше.
– Вы уже слышали о Мэйнбриджах? – спросил Ломов, как только с обменом приветствиями было покончено. – Наши ломают голову, был ли это несчастный случай или Карл фон Лиденхоф приложил к нему руку. Правда, сам он в это время даже не покидал Петербурга…
Но у Амалии не было никакой охоты обсуждать случившееся.
– Это дело закрыто, господа, и оно меня больше не интересует, – твердо промолвила она. – Михаэль Риттер погиб, потому что недооценил, как опасен может быть человек, загнанный в угол. Что касается задачи, которую перед нами поставили с самого начала, то она успешно выполнена. Министр трудится на благо Росийской империи и больше не помышляет о том, чтобы захаживать в спальню Лины Кассини…
– В самом деле, – задумчиво ответил Ломов, глядя на пену в кружке. – Мне говорили, что теперь он пытается подкатить к Марии Фелис…
– О господи! – вырвалось у Амалии. – Дядя, ты это слышал?
– Что я слышал? – сделал невинные глаза агент-обольститель, допивая пиво.
– Если окажется, что дело серьезно, тебе снова придется вмешаться, – пояснила Амалия.
– Что, опять? Ну нет!
– Дядя! Разумеется, тебе заплатят деньги… Возможно, даже повысят ставку… И само собой возместят все расходы!
– А вы не можете обойтись без меня? – спросил Казимир напрямик. – Вся эта буза меня порядком утомила. То ту обольсти, то эту… Ни минуты покоя!
– Дядя!
– Пан Браницкий!
– Ну хорошо, хорошо, уговорили, – проворчал Казимир. – Чем вы заставляете меня заниматься, просто уму непостижимо…
– Ну так ведь за деньги, – заметил Ломов, улыбаясь. – Где вы найдете такую службу, где за удовольствие еще и платят?
– Удовольствие по заказу – это не удовольствие, а работа, – возразил его собеседник, – причем тяжелая.
– Может быть, вам не помешает поработать? – спросила Амалия с улыбкой. – Хоть изредка!
– Главное, чтобы это не вошло в привычку, – ответил дядюшка Казимир.
