Послышались шаги. Автомат продолжал двигать челюстью. Где-то сбоку мелькнула тень и скрылась в соседней комнате.
Аврора скрипела и лязгала, губы ее непрестанно двигались. Но она молчала.
Все это время с Симоном говорил ведьмак.
Магдалена затаила дыхание и прислушалась. Из коридора снова послышался шорох. Они по-прежнему стояли с отцом в канализации бывшей крепости. Куизль спешно сунул в мешок тетрадку Непомука и книгу со странными записями, после чего внимательно прислушался к шуму.
— Не приближается, — пробормотал он. — Судя по звуку, там кто-то двигает тяжелые ящики. — Двинулся к выходу. — Идем посмотрим. Может, колдун решил свою лабораторию свернуть да и сбежать от нас…
Они двинулись друг за дружкой по низкому коридору. У Магдалены было такое чувство, будто они обошли уже всю долину. Где они теперь находились? Под монастырем? Или где-то под лесом? Уму непостижимо, как отец мог еще здесь ориентироваться. Якоб явно не помещался в низких и тесных проходах. Он без конца обтирался о камни, так что рубашка и штаны перемазались известью, грязью и каменной пылью.
Шорох становился все громче; казалось, он раздавался прямо над ними. Они обогнули очередной выступ и резко отшатнулись.
Они зашли в тупик.
Магдалена уставилась на гранитную стену. По камню стекал тоненький ручеек и собирался в грязную лужу под ногами, да мелкие камешки сыпались на пол.
— Замечательно! — просипела Магдалена. — В тупик зашли. Лучше бы вернуться и…
Она замолчала, заметив, как отец прижал палец к губам и многозначительно показал наверх. Женщина запрокинула голову: над ними нависла каменная плита. В отличие от окружающей породы она казалась слишком светлой, словно ее установили туда совсем недавно. С другой стороны доносился шорох.
— Я, кажется, знаю, где мы теперь, — прошептал палач и указал на гранитные стены вокруг. — Если раньше это был туннель из крепости, то мы стоим прямо под бывшим подвалом главной твердыни.
Он уставился в пустоту, потом продолжил тихим голосом:
— Во время войны, в Саксонии, мы и сами как-то выкуривали одну крепость. Вот была резня! Последние защитники оказались упрямее любого осла и заперлись в донжоне. А когда через пару недель мы взяли наконец башню приступом, внутри никого не было. Все сбежали по такому вот туннелю.
— И что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросила Магдалена. Ей не нравилось, когда отец начинал рассказывать о своих военных похождениях. — У нас вряд ли получится, как вы тогда, с воплями ввалиться в подвал и всех порубить. К тому же плита на вид слишком уж толстая.
Палач пожал плечами.
— Отец твой, конечно, далеко не юнец, — проворчал он. — Но раз уж я еще в состоянии держать меч на эшафоте, то и чертову плиту поднять смогу. Отойди-ка.
Куизль закрепил факел в расщелине и огляделся в поисках камней побольше, после чего принялся складывать их в кучу и при этом перемазался еще сильнее. Когда груда камней стала достаточно высокой, палач осторожно забрался на нее и уперся руками в плиту. Магдалена напряженно и одновременно с ужасом следила за его действиями. Она то и дело прислушивалась, не донесется ли среди стука и шороха детский плач, но для этого было слишком шумно.
— А если колдун, или кто там еще, увидит, как ты сдвинешь плиту? — спросила она со страхом.
— Умные-то все какие… — просипел палач; вены жгутами выступили у него на запястьях, пот ручьями стекал по запачканному грязью лбу. — Придумай что получше или помалкивай!
Через некоторое время плита со скрежетом приподнялась, и палач отодвинул ее немного в сторону, после чего властно подозвал Магдалену.
— Живо! Залезай мне на плечи и посмотри, что там происходит! — прошептал он.
Дочь палача помедлила, но все-таки забралась отцу на плечи, как любила делать в детстве. Плечи у Куизля по-прежнему были мощные и широкие, как у вола. Магдалена качнулась, затем выровнялась и выглянула через открытый проем.
— Ну? — прошипел Куизль снизу. — Видишь детей?
Потребовалось какое-то время, прежде чем женщина свыклась после темного туннеля с ярким светом. Наконец-то она различила просторную, округлой формы комнату: стены из грубо вытесанных гранитных блоков, из них же выложен и куполообразный, высотой в три метра потолок. В свете по меньшей мере десятка факелов раскинулся хаос из ящиков, сундуков и столов с расставленными на них трудноразличимыми предметами. Среди ящиков сновали трое мужчин в черных рясах: вероятно, здешние монахи.
Двое из них как раз заколотили один из ящиков и потащили его по витой каменной лестнице, высеченной в граните и ведущей к проходу под потолком. Третий проверял содержимое еще открытых ящиков. Все трое стояли к Магдалене спиной, и она не видела их лиц. Сдвинутую плиту посреди комнаты, наполовину скрытую за ящиками, никто не заметил.
— Пошевеливайтесь вы! — взвизгнул тот, что ближе всех стоял к Магдалене, и тяжело оперся на ящик; похоже, работа давалась ему с трудом. — Подниматься уж надо, скоро служба начинается.
— Если бы ты помог нам, то мы давно бы все закончили, — отозвался с лестницы один из монахов. — К тому же я тебе раз десять уже говорил, что не потерплю от тебя приказов!
— Ага, а кто же предложил вынести все отсюда? — огрызнулся первый. — Ты предложил, ты, трусишка! — Он истерически рассмеялся и добавил тоненьким голоском: — Ой, я уже слышу голема! Он подкрадется и заберет нас!
— Прекрати! — вмешался второй монах на лестнице.
Голос у него был плаксивый, как у ребенка. Магдалене показалось, что она его уже слышала.
— Ты… я боюсь. Там, внизу, что-то есть, я это чувствую. И… не стоит будить его без причины.
Он вдруг выпустил сундук и упал на колени. Второму монаху стоило немалых трудов удержать тяжелый ящик в одиночку.
— Пресвятая Богородица, а если все эти слухи про голема не врут? — запричитал коленопреклоненный. — Как там написано в старинных преданиях? Существо из грязи и глины, оживленное заклятием проклятого раввина… Уверен, в таких вот подземельях голем чувствует себя как дома. Давайте помолимся, и потом…
В тот же миг второй монах громко выругался, и тяжелый сундук выпал у него из рук. Он скатился с лестницы, несколько раз перевернулся и в конце концов развалился на части в паре шагов от каменной плиты. По полу дождем рассыпались осколки, кости и обрывки материи.
Прямо перед Магдаленой упало золотое распятие. Падение не прошло для него бесследно: крест погнулся, и верхний слой местами облупился.
Под ним виднелась зеленая от времени медь.
— Реликвии! — закричал человек у подножия лестницы. — Драгоценные реликвии! Ты, дурак суеверный, из-за тебя столько работы насмарку!
Магдалена стала тереть глаза от пыли, а отец внизу топтался, как упрямый тяжеловоз.
— Проклятие! — прошипел палач. — Что там происходит? Говори уже!
