– Девчонка впечатлительная, акцентуация истерического типа, так что ее визит к гадалке объясним. Я уверен, что это не последняя «ведунья» в ее жизни, – уверенно говорил он.
– Я это и без акцентуации вижу, – махнул рукой Крячко, чьи психологические способности не были подкреплены обширной теоретической базой, как у Гурова, зато обладали практическим опытом и тем, что в народе называют «видит насквозь». – Я вот думаю, не потому ли она убила своего жениха? Как всякая истеричка, вполне могла потерять голову и кинуться за ним в Москву. Гадалка эта наплела ей про любовницу, в голове у нее помутилось, она и помчалась. Потому и не подготовилась толком – подхватила первый попавшийся булыжник и треснула по голове якобы неверного возлюбленного.
– Не сходится, – покачал головой Гуров. – Олеся пришла к гадалке в начале зимы. Неделин к тому времени уже был мертв. И вообще, если она его убила, зачем ей идти к гадалке узнавать его судьбу? Для отвода глаз? От чьих? Она не могла знать, что все так обернется и фигура ведуньи выйдет на передний план. Да и вообще истеричные натуры действуют, как ты правильно заметил, импульсивно. И уж точно она не стала бы снимать с убитого жениха испачканную кровью одежду, чтобы замести следы. Она бы в панике убежала оттуда. И потом, платить гадалке ни за что такие деньги… – Он покачал головой.
– Наверное, ты прав, – вздохнул Крячко, которого во всей тираде друга убедил именно последний аргумент – уж кто-кто, а Станислав Крячко был стопроцентным рационалом.
Оба помолчали, после чего Гуров сказал:
– Ладно, с этим дальше пусть разбираются местные опера, а нам убийство раскрывать надо. Вроде бы информации много накопали, а продвинулись всего ничего.
– Полностью с тобой согласен, – кивнул Крячко. – И что ты собираешься делать?
– Думать, – коротко отозвался Лев и достал все материалы по делу Долгунова, в которых содержалось и описание того, как была совершена кража из офиса Вадима Глотова, и схема расследования, и судебный процесс над Долгуновым. Кроме того, в распоряжении Гурова имелся жесткий диск из компьютера Вячеслава Неделина, под который подполковник Носов дал им самый мощный из имевшихся в РОВД компьютеров.
– Фью-ю! – присвистнул Стас, выразительно окидывая взглядом внушительный материал. – Это ты долго думать будешь!
– А ты что предлагаешь?
– Да понятно что! Ехать в Москву и трясти Глотова! Выяснять, где он был в конце ноября, а особенно в тот день, когда убили Неделина. Алиби его проверять!
– Слушай, мы уже выяснили, что между Глотовым и Олесей Юрьевой никаких пересечений нет. Абсолютно ничего не подтвердило любовную связь между ними! В связи с этим у меня вопрос – зачем Глотову убивать Неделина? Допустим, ты прав, и Долгунова он действительно подставил. Но мы-то расследуем не дело Долгунова, а убийство Неделина. Поэтому я считаю, что Глотов сейчас не на первом плане. Но если тебе уж так неймется, можешь смотаться в Москву и найти его. Думать я и впрямь буду долго, так что успеешь обернуться, – усмехнулся Гуров.
Крячко засомневался. С одной стороны, Лев вроде был прав, и Глотов вряд ли убил Неделина, так что зря мотаться две сотни километров в один конец Станиславу не очень улыбалось. С другой – сидеть сиднем и ждать, пока Гуров думает, его тоже не привлекало.
– А до чего ты хотя бы хочешь додуматься? Или это тоже тайна? – съязвил он.
– Я хочу понять, кто украл деньги у Вадима Глотова. Даже если это был Долгунов, у него должен быть сообщник, который помог ему так технично все провернуть. Никаких доказательств в этих материалах я, скорее всего, не найду, но они мне пока и не нужны. Я хочу понять, что произошло на фирме Глотова восемь месяцев назад. И когда я это пойму, пойму и то, кто убил Неделина и за что.
– Ну, ладно, флаг тебе в руки, – пробормотал Крячко, морально готовясь к нескольким часам скуки.
Махнув рукой, он устроился в углу кабинета, нашел в ящике одного из столов запас старых газет и углубился в чтение.
Глава 8
Молчание в кабинете, который подполковник Носов выделил для Гурова и Крячко, висело долго. Гуров изучал материалы вдоль и поперек, потом откинулся на спинку кресла и, подумав буквально полминуты, стал набирать номер. Крячко, который уже измаялся за это время, весь обратился в слух.
– Алло, Петр? – заговорил Гуров. – Мне нужно организовать связь с Кухлинским. Нет, чтобы ты с ним побеседовал, не пойдет, мне нужно лично. Давай, жду. Это срочно.
Орлов перезвонил минут через пятнадцать и сказал, что Кухлинский готов говорить.
– Юрий Петрович, еще раз обращаюсь к вам с вопросом о вашем посещении Орехова. Я понял, что в основном вы занимались тут спортивными делами, но все же… Вы ведь наверняка с кем-то встречались? У вас есть тут знакомые? Вспомните, пожалуйста, всех.
– Мне уже называли фамилии, – зазвучал голос Кухлинского, – но я никого из этих людей не знаю.
– Это я слышал! Назовите всех, кого знаете. Возможно, это просто мимолетное знакомство, которому вы не придаете значения.
Кухлинский ненадолго задумался, потом стал говорить:
– Я ездил в три секции, одной руководит Илья Тимофеевич Глазов, другой – Равиль Галитуллин, третьей – Демидов, имени-отчества не помню, там были ребята, их родители, десятки человек – всех вспоминать?
Гуров подавил вздох. Он подумал, что, пожалуй, и впрямь это бесполезно, придется, видимо, просить Кухлинского составить полный список и передавать его по факсу, а это опять время. Сколько Кухлинский провозится? Не проще ли вернуться в Москву и поговорить с ним? И в то же время он укрепился в мысли, что разгадка убийства Неделина кроется в Орехове.
Несколько секунд Лев размышлял, потом сказал:
– Я еще раз назову вам всех фигурантов, подумайте хорошенько…
Кухлинский, хоть Гуров и не видел его лица, явно был настроен скептически. А полковник методично перечислял: Татьяна Неделина, Антон Неделин, Николай Арсеньевич Захарчук. Вадим Глотов, Наталья и Алексей Долгуновы, Олеся Юрьева, Владимир Троепольский, Ангелина Крюкова, Семен Крюков… Попутно он назвал фамилии тех, кто фигурировал в качестве свидетелей на процессе по Долгунову, а также прокурора и следователя, который вел его дело. Но Кухлинский лишь повторил, что никого из них не знает.
Отчаявшись, Гуров попрощался с Кухлинским и разъединил связь, предварительно получив от Орлова нарекание за то, что они с Крячко торчат в Орехове вторые сутки и, похоже, сами не понимают, чем занимаются.
– Вы зашли в тупик, Лева! – резко завершил Орлов. – Признай это сам, и если к вечеру никаких подвижек не будет, возвращайтесь в Москву!
Гуров убрал телефон. Хмурый взгляд Крячко свидетельствовал о том, что он в кои-то веки разделяет точку зрения генерал-лейтенанта.
– Может, пообедаем пойдем? – сдержанно предложил он.
– Нет, – решительно отозвался Гуров. – Будем действовать на свой страх и риск.
