— Значит, вы и есть Вера Гастингс, писательница? Мне очень нравится ваша серия про вампира и ведьму.
Вера рассмеялась:
— Спасибо. На самом деле под этим псевдонимом мы с Генри пишем вместе: я про ведьму, а муж — про вампира.
— И у вас отлично получается! — с восторгом воскликнула Изабелла. — Сцена, где вампиру пришлось пить кровь ведьмы, чтобы не умереть, от которой в итоге он опьянел, весьма впечатляет.
Фэллон решил, что пришло время вмешаться и направить разговор в нужное русло:
— Давайте лучше вернемся к часам.
— Каким часам? — спросила Вера.
— Тем, что мы принесли с собой.
Уокер аж затрясся:
— Они из п… подземелья.
Вера спокойно посмотрела на сверток у ног Фэллона.
— Ты прав, Уокер. Можно даже не знать, что там спрятано, но эта вещь точно оттуда.
Амплитуда раскачивания Уокера тем временем все увеличивалась.
— Ты это чувствуешь? Как и я…
— Да, — подтвердила Вера, расставляя кружки на столе. — Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Мы всегда знали, что это подземелье еще принесет нам немало бед.
Генри вышел из кухни, с кофейником в одной руке и чайником — в другой и тут же присоединился он к разговору:
— Но мы так и не решили, что станем делать, когда начнутся проблемы.
— Потому что у нас не было хороших идей, — сказала Вера и взглянула на Фэллона. — Кто-нибудь в городе еще знает о… ну, о той вещи, что у тебя в пледе?
— Пока нет. Уокер почувствовал силу часов, когда я нес их в офис, и потребовал, чтобы мы немедленно поехали к вам. Мне показалось, что он говорит дело, потому я послушался.
— Да, о вещах из подземелья он знает не меньше остальных жителей городка. А может, и больше.
Генри наполнил кружки, и Вера предложила их гостям, но Уокер отказался, твердо следуя правилу не принимать никаких подношений. Тогда Вера просто оставила кружку на подоконнике, и спустя некоторое время он все-таки взял ее, словно только что обнаружил. С точно таким же видом Уокер брал необходимые для жизни вещи, которые находил на помойках.
Когда Фэллон развернул плед и хозяева дома увидели часы, на их лицах отразилось недоумение.
— Но это всего лишь часы, — нахмурился Генри.
— Нет, не совсем так! Часовой механизм здесь вырабатывает особого рода энергию, которая служит для подавления видимых глазу световых волн, — объяснил Фэллон. — Если их завести, то скоро все вокруг погрузится во тьму.
— Ничего себе, — удивленно присвистнул Генри, и прищурившись, оглядел часы по внимательнее. — Похоже на старинные.
— Так и есть, — кивнул Фэллон. — Конец девятнадцатого века.
— Ты хочешь сказать, что эта вещь изготовлена в Викторианскую эпоху? — в недоумении спросила Вера, пристально разглядывая часы.
— Именно.
Генри покачал головой и возразил:
— Судя по тому, что они умеют, создали эти часы по самым современным технологиям. Если они из нашего подземного хранилища, значит, их спроектировал и собрал гений технической мысли. — Он тревожно посмотрел на Веру. — Впрочем, как и все остальные вещи в подземелье.
— Эти часы из мастерской одной очень талантливой изобретательницы. Ее звали Миллисент Брайдуэлл, и она современница королевы Виктории — это мне известно наверняка, — возразил Фэллон.
— Но принцип работы такого устройства должен быть на грани возможностей нынешней науки, — стоял на своем Генри. — Или за гранью. Я не знаю, насколько гениальными мозгами обладала эта дама, но в те времена еще не изобрели такие материалы, да и знания, которые требуются, чтобы создать устройство, блокирующее световые волны, получить было негде.
— Для работы этих «часовых диковин», как называла свои изобретения сама миссис Брайдуэлл, не нужны компьютерные программы и продвинутые технологии, — сказал Фэллон.
Вера в недоумении посмотрела на него:
— Что ты имеешь в виду?
— Принцип работы этого устройства основан на законах парафизики.
Вера и Генри переглянулись. Потом хозяин дома кашлянул и, повернувшись обратно к Фэллону, спросил:
— Ты хочешь сказать, что часы генерируют некую паранормальную энергию?
— Вот именно! И Вера с Уокером явно подвержены ее воздействию.
Вера беспомощно посмотрела на бродягу и растерянно произнесла:
— Это может быть просто интуиция…
— Мы всегда о ней вспоминаем, когда чувствуем то, что не в силах объяснить, — мягко заметила Изабелла.
— Она права, — поддержал ее Фэллон. — Многие боятся признать, что обладают сверхъестественными способностями, а вот с интуицией никаких вопросов не возникает. Скаргилл-Коув не простой город. Образно говоря, он расположен в «горячей точке» на энергетическом поле планеты. Такие места еще называют аномальными. Наверное, из-за этого сюда попали часы и все остальные артефакты, что лежат в подземелье.
Теперь уже все, включая Изабеллу, удивленно уставились на него.
Вера в задумчивости постучала пальцем по кружке, а потом спросила:
— Ты хочешь сказать, что Скаргилл-Коув относится к таким местам силы, что разбросаны по всей Земле? Например Седона, город в Аризоне?
— Да, все правильно, — согласился Фэллон, — только в Скаргилл-Коуве выход энергии значительно мощнее, чем в Седоне.
Генри, который к теме сверхъестественного сначала отнесся скептически, против воли заинтересовался и, удобно расположившись в большом кресле у камина, попросил гостя рассказать подробнее.
Фэллону очень не хотелось терять время на объяснения, но он все же решил, что если сейчас все-таки просветит собеседников, то в дальнейшем общаться будет проще.
— На Земле множество разных аномальных зон. Такие, как в Скаргилл-Коуве, возникают, когда в одном месте сталкиваются сразу несколько потоков энергии. В этой части побережья силы океанического течения объединяются с магнитным полем и геотермальной энергией Земли, которая подходит тут слишком близко к поверхности.
— Откуда геотермальная энергия? — изумился Генри. — У нас тут вулканов нет.
— Зато есть горячие источники в пещерах недалеко от Пойнта, — заметила Вера.
Генри на мгновение задумался.
— Ладно, что в Коуве встречаются несколько потоков энергии Земли, я понял, но как они превращаются в сверхъестественную энергию?
— Эти два вида сосуществуют, — ответил Фэллон. — Нет четкой линии, которая бы отделяла энергию физического мира от сверхъестественной. Представь себе световую волну. Кроме видимого света она несет с собой излучения, которые недоступны человеческому глазу. Их различают некоторые птицы и звери, их можно засечь с помощью специальных приборов.
