Эхефил, забравшись на выступ портика, долго махал вслед облаку пыли, поднятому конскими копытами.
Эллины без передышки проскакали несколько парасангов на выносливых и худощавых местных лошадях.
Еще издали они увидели на сверкающей глади реки длинное коричнево-красное судно, а на плитах пристани – навес из полотна. Фиванка стремглав кинулась навстречу Таис.
– В Индии они не достигли пределов Ойкумены! – возбужденно, торопясь, заговорила она. – Армия взбунтовалась на пятой реке, отказавшись идти дальше, когда мой Неарх открыл, что Инд течет из гор, очень далеких от источников Нила, и не на восток, а на юг, в океан. Устье Инда лежит в направлении солнца. Громадные пространства суши и моря разделяют эти две реки, такие огромные, что никто не представлял себе…
Лисипп, успокаивая, положил руку на плечо Таис. Она вздрогнула от прикосновения мудреца.
– Александр был тяжело ранен при атаке крепости, его спас твой Птолемеи и получил за это прозвище Сотера (Спасителя). Они сражались со множеством слонов. Букефал погиб. Потом они спустились вниз к Инду. Армия пошла через пустыни, а Неарх поплыл морем вдоль берегов Индии, плыл восемьдесят дней и едва не умер от голода, а в это время Александр погибал от жажды в пустыне. Потом Александр долго ждал его в условленном месте, откуда в Персеполис и прибыли гонцы с известиями…
Все это фиванка выпалила одним духом и умолкла, чтоб перевести дыхание.
Лисипп шутливо встряхнул Гесиону за плечи.
– Остановись, иначе ты погибнешь, и мы ничего не узнаем дальше. Жене такого флотоводца, как Неарх, надлежит излагать сведения в лучшем порядке. Кто рассказал тебе все это?
– Дейномах, один из помощников Неарха. Он заболел и был послан с караваном вперед, в Персеполис, а оттуда прибыл в Вавилон ждать Неарха.
– Так где же сам Неарх?
– Ведет флот в Вавилон, а по дороге изыскивает удобный путь для плавания к Арабии и Либии.
– Еще одного плавания! – воскликнула Таис.
– Да! Сам Александр хочет плыть морем, более не надеясь на карты и периэгеск – описания суши, жестоко обманувшие его и в Бактрии и в Индии.
– Что же говорил тебе Дейномах?
– Все! Он привел одного лахогоса из тех, что шли с Александром через Гедрозию
[20]
. Два дня и две ночи оба попеременно рассказывали о невероятных испытаниях, перенесенных ими в походе. Потом я оставила их в своем доме отсыпаться и отдыхать, а сама поспешила сюда О, я запомнила все подробности. Ты знаешь мою хорошую память, – добавила Гесиона, заметив взгляд Лисиппа, брошенный на Таис.
– Если так, – решил ваятель, – то поступим подобно Дейномаху Мы поплывем, а ты будешь рассказывать, только не по ночам: времени хватит!
«Рожденная змеей» не преувеличивала своих способностей, и Таис узнала об индийском походе более подробно, чем если бы получила письмо от Птолемея, который стал главным лицом у Александра после Гефестиона, хилиарха, то есть заместителя самого царя – выше не было должности, – по-прежнему самого близкого из друзей великого полководца.
Переправившись через Инд по наплавному мосту, построенному отрядом Гефестиона, македонская армия попала в дружественную страну. Индийцы чествовали Александра как царя царей Запада. В то же время аристократия, именовавшаяся здесь «высшими кастами», считала македонцев варварами, дав им прозвище пастухов, поскольку они прежде всего интересовались скотом. В столице этой страны Таксиле Александр устроил блестящее празднество и стал готовиться к переходу через следующую реку – границу враждебного царства Пауравов. На этой реке, названной географами Гидаспом (Джхелам), и произошла самая тяжкая битва из всех, какие приходилось выдерживать армии Александра после Гавгамелы. Сражение было даже опаснее Гавгамелы, потому что Александр на какое-то время совсем утратил начальствование над войсками. Шли беспрерывные дожди, Гидасп вздулся и разлился. Его илистые берега превратились в топь. На восточном берегу реки поджидало индийское войско с царем Пором во главе. Александр рассчитывал легко сломить сопротивление индийцев и сделал большую ошибку. Лучшие отряды македонского войска под начальством Птолемея, Гефестиона, Кеноса и Селевка пересекли реку, а Кратер остался в резерве на западном берегу. Македонцев встретили две линии боевых слонов, шедших с промежутками в 60 локтей друг от друга. Между ними шли пешие лучники с громадными луками, из которых можно было стрелять лишь с упора. Стрелы этих луков, подобно маленьким метательным машинам, пробивали броню и щиты.
Сначала индийцы смяли македонцев. Увязая в грязи, отчаянно бились новые, бактрийские и согдийские, конные лучники во главе с Александром. Агриане и гипасписты бросились на помощь, но слоны упорно отжимали македонцев к вязкому берегу, а резервы Кратера все не подходили. Оказалось, что он стоял за протокой и, выйдя на остров, принужден был пересечь второе русло Гидаспа.
Внезапно Букефал упал мертвым под Александром. Он не был ранен. Просто сердце старого боевого коня не выдержало целого дня битвы в вязкой грязи. Александр, пересев на свежую лошадь, послал против слонов доблестную по-прежнему фалангу, от которой осталось всего шесть тысяч человек. Отважные ветераны пошли с боевым кличем «Эниалос, Эниалос!» в атаку на чудовищ, заставили слонов повернуть назад и топтать собственное войско, совершенно расстроив и разогнав ряды превосходной индийской кавалерии. Македонцы, как демоны, гнались за ними, поражая слонов своими длинными сариссами. Сбоку ударила запасная кавалерия царя Пора. Фаланга могла бы потерять большую часть воинов, но подоспевший Александр заставил пехоту построиться и сомкнуть щиты, отбросив конницу. Тут вмешался резерв Кратера. Началось бегство и преследование индийцев. Главные боевые силы Александра не могли двинуться от изнеможения.
После этого дня, в таргелионе третьего года сто тринадцатой олимпиады, македонское войско как бы надломилось. Воины, еще на Инде, узнав об открытии Неарха, с неохотой пересекли пресловутую реку. Ужасное побоище на Гидаспе, грозные слоны и высокие боевые качества индийского войска совсем обескуражили македонцев, особенно после заверений Александра, что Индия лежит перед ними открытая и доступная.
Великий завоеватель обошелся очень милостиво с побежденным царем Пауравов. Он оставил его царствовать и всячески старался заручиться дружбой индийцев.
Среди живописных холмов на Гидаспе, выше места битвы, Гефестион по велению Александра начал строить два новых города: Никею (Победу) и Букефалию, в память боевого коня, погребенного там.
Неарх еще до битвы предлагал Александру построить большой флот и переправить армию вниз по Инду. Царь сначала не соглашался, а затем разрешил для того, чтобы плыть на восток, когда он дойдет до легендарной реки Ганг, текущей у самых границ Мира. Неарх не послушал повелителя и, кроме легких тридцативесельных гребных судов, годных для перетаскивания волоком из реки в реку, с помощью финикийцев построил несколько тяжелых широких плоскодонок по собственным чертежам. Эти корабли впоследствии выручили армию.
