— Почему только две недели? — спросила она, не сумев скрыть недовольство в голосе, невзирая на заметные попытки освоить чуждую добродетель терпения.
Действительно, почему? Пока она не озвучила этот простой вопрос, Гурни не приходило в голову, что может понадобиться аргументация. Правдой, разумеется, было то, что он хотел смягчить болезненную реакцию Мадлен на его участие в расследовании. К самому делу это никак не относилось.
— Либо через две недели я обнаружу что-то значимое, либо окажется, что я не тот человек, который вам нужен.
— Ясно.
— Я буду писать ежедневные отчеты о проделанной работе и в конце неделе выставлю счет. Стоимость моих услуг — сто долларов за час без учета сопутствующих расходов.
— Хорошо.
— Любые крупные расходы я, разумеется, буду согласовывать с вами заранее: перелеты и прочее, что может…
Она его перебила:
— Так что вам нужно, чтобы начать? Аванс? Или мне надо что-нибудь подписать?
— Я составлю контракт и отправлю вам по электронной почте. Его надо будет распечатать, подписать, отсканировать и отправить мне обратно. Учтите, что у меня нет лицензии полицейского следователя, так что официально вы нанимаете меня не как детектива, а как консультанта для анализа материалов и оценки текущего расследования. Аванс не понадобится. Я выставлю счет ровно через неделю.
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— У меня есть вопрос. Он не касается наших договоренностей, просто кое-что не дает мне покоя с тех пор, как я посмотрел запись со свадьбы.
— Что? — спросила она с беспокойством.
— Почему среди гостей не было друзей Джиллиан?
Она едко хихикнула.
— Друзей Джиллиан не было на свадьбе, потому что у Джиллиан не было друзей.
— Совсем никого?
— Вчера я вам рассказала всю правду про мою дочь. Неужели вас еще удивляет, что у нее не было друзей? Давайте я кое-что скажу прямым текстом. Моя дочь, Джиллиан Перри, была психопаткой. Хрестоматийной психопаткой, — повторила она тоном учительницы английского, добивающейся правильного произношения от ученика. — Она не была способна на дружбу.
Гурни поколебался, но все же продолжил:
— Миссис Перри, и все же мне сложно…
— Зовите меня Вэл.
— Хорошо. Вэл, есть пара вещей, которые у меня не укладываются в голове. Например…
Она его снова перебила:
— Вам непонятно, какого черта я так рвусь расследовать убийство дочери, которую я терпеть не могла?
— Примерно так, да.
— У меня есть на это два ответа. Первый: я этого хочу, и все. Второй: это не ваше дело! — подумав, она добавила: — Есть и третий ответ. Когда Джилли была еще ребенком, я была ей плохой матерью. Отвратительной, чудовищной. Ну и теперь… черт. Да неважно. Давайте просто остановимся на том, что это не ваше дело.
Глава 17
В тени этой сучки
За последние четыре месяца он о ней почти не вспоминал — о той, что была до сучки Перри. Она ведь была неважной, особенно в сравнении с Перри, она напрочь терялась в ее тени. О ней до сих пор никто не узнал, но ей еще предстояло прославиться. Ее пришлось убрать отчасти ради удобства. Кое-кто возразил бы, что не «отчасти», а «исключительно» ради удобства, но это неправда. Она получила по заслугам, как и все сучки ее породы:
Отродье Евы,
гнилое сердце,
течное тельце
с душою шлюхи,
шлюха в душе,
пот на губе,
поросячий визг,
похабные стоны,
похотливо разверстый рот,
жадная пасть,
пожирающий зев,
мокрый язык,
скользкий червяк,
ноги как клещи,
липкая кожа,
зловонная жижа,
насекомая слизь. И теперь
все это —
очищено смертью,
исправлено смертью,
влажные члены иссушены смертью,
освящение истощением —
до сухости пыли,
безобидность мумии.
Vaya con Dios!
Он улыбнулся. Надо почаще вспоминать о ней, чтобы смерть ее оставалась жива.
Глава 18
Соседи Эштона
К 10:00 Гурни отправил Вэл Перри контракт и позвонил по всем трем номерам, которые она ему дала для связи со Скоттом Эштоном, чтобы договориться о встрече. Один был его домашний, другой — личный мобильный, а третий — телефон школы-интерната Мэйплшейд. По первым двум пришлось оставить запись на автоответчике, а по третьему он продиктовал сообщение секретарю, которая представилась как мисс Листон.
В 10:30 Эштон перезвонил и сказал, что получил все три сообщения, а кроме того, ему звонила Вэл Перри, чтобы объяснить роль Гурни в расследовании.
— Она передала, что вам нужно со мной поговорить.
Голос Эштона был таким же, как на видеозаписи, но по телефону он звучал насыщеннее и теплее. Правда, теплота была дежурной, сродни той, что мы слышим в рекламе дорогого продукта. Идеальный голос для модного психиатра.
— Все верно, сэр, — сказал Гурни. — Вам удобно будет встретиться сегодня?
— Сегодня было бы идеально. Можно в академии к полудню или у меня дома в два. Как вам удобнее?
Гурни выбрал второе. Он рассудил, что если немедленно отправиться в Тэмбери, то как раз успеет осмотреться, особенно вокруг владений Эштона. Может, даже удастся поговорить с парой соседей. Он подошел к столу, взял список свидетелей из материалов Хардвика и поставил карандашом точку у каждого имени, рядом с которым значился адрес на Бэджер-Лейн. Из той же стопки он взял папку с пометкой «Резюме допросов» и отправился с этими документами к машине.
Сонная деревушка Тэмбери находилась на перекрестке двух старинных дорог, которые уступили роль транспортных артерий современным магистралям. Обычно такая ситуация располагает к экономическому упадку, однако Тэмбери удачно разместилась в живописной долине у северной окраины гор, и это спасло деревушку. Сочетание уединенности и красоты оказалось привлекательным для богатых пенсионеров и толстосумов помоложе, желающих иметь загородный дом.
Впрочем, не все население состояло из молодых толстосумов и богатых пенсионеров. Например, Кальвин Харлен проживал в поросших сорняками развалинах бывшей молочной фермы на углу Хигглз-Роуд и Бэджер-Лейн. Когда бодрый голос GPS-навигатора привел Гурни в эту местность после полуторачасовой поездки из Уолнат-Кроссинг, было уже за полдень. Гурни припарковался у северной окраины Хигглз-Роуд и принялся рассматривать представшую перед ним разруху. Самой примечательной деталью была трехметровая компостная куча, из которой произрастали исполинские сорняки. Стоявший рядом сарай перекосился так, словно мечтал к этой куче прислониться. В зарослях у его дальней стены виднелся ряд ржавеющих машин и пустой желтый корпус от школьного автобуса.
