Книга Зажмурься покрепче, страница 27. Автор книги Джон Вердон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Зажмурься покрепче»

Cтраница 27

— Ну.

— Что значит «врет»?

— Да когда этот ушлепок приехал, он же слова по-английски не спикал. А потом — оп! — и лопочет, как этот самый… не знаю кто, ну как какой-то всезнайка долбаный.

— И какой ты из этого сделал вывод, Кальвин?

— Такой вывод, что он врет как сивый мерин!

— Ну, обоснуй.

— Да ни один нормальный человек с такой скоростью не выучит английский!

— Значит, ты думаешь, что он на самом деле не мексиканец.

— Я думаю, что он брешет, потому что шифруется.

— Это в каком же смысле?

— Да че, неясно, что ли? Если он такой весь из себя умный, че он вообще подкатил к доктору на предмет граблями помахать? Точно тебе говорю, он все это продумал.

— Очень любопытно, Кальвин. Мне нравится твоя проницательность.

Харлен кивнул и снова сплюнул, на этот раз как бы в знак согласия с комплиментом.

— Короче, вот еще что, — сказал он и заговорщически понизил голос: — Этот тварюка вечно прятал морду. Ходил в эдакой ковбойской шляпе, напялив ее на лоб, и всегда в темных очках. Спрашиваешь, как я это понимаю? А так, что он не хотел, чтоб его замечали. Вот и прятался вечно то в главном доме, то в этой конуре. Такой же, как эта сучка.

— Какая именно сучка?

— Ну, которую шлепнули, какая еще. Если мимо проезжала на тачке, всегда отворачивалась, будто я куча говна или дохлая кошка. Тупая сучара. Между ней и вонючим латиносом че-то было, я так думаю. Иначе че они оба людям в глаза смотреть боялись? А потом я подумал еще: ба, да он же небось просто не хочет, чтобы его узнали! Сечешь?

К моменту, когда Гурни закончил допрос, поблагодарил Харлена и пообещал ему быть на связи, он уже не понимал, насколько ценна полученная информация. С одной стороны, если Эштон нанял Флореса делать работу, за которую раньше платил Харлену, то понятно, что последний раздосадован, и все остальное могло быть плодом больного воображения, разыгравшегося от удара по кошельку. С другой стороны, в его словах могло быть и здравое зерно. Возможно, Хардвик был прав, и в этой истории есть двойное дно, а известная фабула — лишь видимость.

Гурни вернулся к машине и сделал три коротких записи в маленьком блокноте на пружинке.


1. Флорес не тот, за кого себя выдавал? Не мексиканец?

2. Флорес боялся, что Харлен его узнает, потому что были знакомы? Или просто боялся, что Харлен его опознает, если что? Но ведь Эштон знал, как он выглядит?

3. Доказательства связи между Флоресом и Джиллиан? Были знакомы? Мотив для убийства из прошлого Ф. до появления в Тэмбери?


Он со скепсисом перечитал эти заметки, сомневаясь, что они приведут к какому-нибудь полезному открытию. Все-таки Харлен был прежде всего злобным параноиком — вряд ли на его слова можно было полагаться.

Часы на приборной панели показывали 13:00. Если пропустить обед, можно поговорить еще с кем-нибудь перед встречей с Эштоном.


Владение Мюллеров находилось по соседству с крайним участком на возвышенной части Бэджер-Лейн, где размещался выпестованный светский рай доктора Эштона, бесконечно непохожий на помойку Харлена.

Гурни остановил машину у почтового ящика с именем Карла Мюллера, которое также значилось в его списке свидетелей. Вдали от дороги возвышался просторный белоснежный особняк в колониальном стиле, с классическими черными панелями и ставнями. В отличие от других вылизанных построек поселка этот особняк был тронут легкой патиной запущенности — ставни кое-где потрескались, на неухоженном газоне валялись ветки, а подъезд к зданию был засыпан опавшими листьями. На мощеной дорожке у бокового входа лежал опрокинутый ветром садовый стул.

Из-за панельной двери главного входа доносилась приглушенная музыка. Звонка нигде не было, но посередине выступал старинный бронзовый молоток, которым Гурни и воспользовался, прилагая значительную силу, чтобы его расслышали.

Мужчина, открывший ему дверь, выглядел болезненным. Гурни прикинул, что ему может быть как сорок пять, так и шестьдесят, в зависимости от того, какой именно недуг мог отразиться на его внешности. Жидкие волосы сочетались по цвету с мешковатой серовато-бежевой кофтой.

— Здравствуйте, — произнес мужчина голосом, не выражавшим ни любопытства, ни гостеприимства.

Гурни несколько удивился такой реакции на незнакомца у порога.

— Вы мистер Мюллер?

Мужчина моргнул, словно прокручивал в голове повторную запись только что услышанного вопроса.

— Я — Карл Мюллер, — произнес он монотонно.

— Меня зовут Дэвид Гурни. Я занимаюсь поиском Гектора Флореса и хотел узнать, нет ли у вас пары минут поговорить об этом.

Мужчина снова помолчал, словно ему понадобилось прокрутить в уме эту фразу дважды.

— Прямо сейчас?

— Если удобно, сэр. Был бы весьма признателен.

Мюллер неспешно кивнул и отступил в сторону, совершая неопределенный вялый жест рукой. Гурни вошел в темную прихожую с неплохо сохранившимся интерьером девятнадцатого века — широкие половые доски, много оригинального декора из дерева с резьбой. Музыка, которую он услышал, приблизившись к особняку, теперь звучала более отчетливо. Гурни узнал в ней католический рождественский гимн и удивился, поскольку редко кто слушал такое вне соответствующего сезона. Звук шел откуда-то снизу, из подвала, и его сопровождало какое-то низкое, ритмичное жужжание. Слева оказалась двойная дверь, ведущая в торжественную столовую с огромным камином. Прямо перед Гурни широкая прихожая превращалась в холл, тянущийся до дальней стены, где виднелись стеклянные двери с видом на необъятный зеленый газон. Сбоку от холла была широкая лестница с витиеватой балюстрадой, ведущая на второй этаж. Справа находилась старомодная гостиная с пухлыми диванами, креслами и антикварными столиками в окружении морских пейзажей в рамах. У Гурни сложилось впечатление, что об интерьере особняка заботились тщательнее, чем об экстерьере. Мюллер стоял и бессодержательно улыбался, как бы ожидая, когда ему подскажут, что делать дальше.

— У вас замечательный дом, — светски заметил Гурни. — Очень уютно. Вы не против, если мы присядем, чтобы побеседовать?

Снова пауза.

— Хорошо.

Поскольку хозяин не сдвинулся с места, Гурни сам вопросительно протянул руку к гостиной.

— Да-да, разумеется, — моргнул Мюллер, словно очнувшись. — Простите, как вы представились? — не дожидаясь ответа, он повел Гурни к паре кресел, расставленных напротив друг друга перед камином. — Итак, о чем речь?

Голос Мюллера снова сделался туманным, словно у него было какое-то органическое расстройство, причиняющее ужасную рассеянность, однако это было бы маловероятным, учитывая непростую профессию судомеханика. Скорее, дело было в каком-то лекарстве — было уместно такое предположить, учитывая, что супруга Мюллера исчезла вместе с убийцей.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация