— Сама.
— Ты всегда отличалась умом и сообразительностью.
— Это комплимент? — снова насторожилась она.
— Почти.
— Почему почти?
— Дело в том, что ты недостаточно внимательно читала устав компании. Если вообще читала… Там есть одна мелочь, на которую Оскар Данилович не обратил твое внимание… Или он сыграл с тобой злую шутку, или у него старческий маразм… А если злая шутка, значит, ты чем-то удостоилась этой милости… Чем ты его достала?
— Я его не доставала! — не на шутку разволновалась Лиза.
— Может, шантажировала чем-то?
— Я шантажировала?! — побледнела она.
— Что-то знаешь про него?
— Я знаю?! — Ее голос сорвался на визг.
— Что-то ты такое знаешь, — упрямо гнул я свое.
— Знаю! То, что я десять лет прожила с этим кретином! Он должен был жениться на мне… Но не женился… Это компенсация!.. Теперь понятно?
— Это хорошо, что ты ничего не говоришь. Сейчас не говоришь. Но плохо, что можешь сказать потом, когда узнаешь, что тебя кинули… Дело в том, что я не давал согласия на сделку, а без этого ваш договор считается недействительным. Завтра я подам в суд, а послезавтра ты останешься с носом.
— Ты должен был дать согласие? — окончательно растерялась Лиза.
— Да, такую вот мелочь мы включили в устав каждого завода, который входит в компанию. Это своего рода защита от рейдеров и прочих бандитов. Срабатывает эта защита не всегда, но сейчас как раз такой случай.
— Я не рейдер.
— Если сделка прошла по любви, то нет, если был шантаж, то да…
— Я его не шантажировала!
— Ну, тем лучше для тебя…
— И что мне теперь делать?
— Не знаю… Юриспруденция — наука о казусах. Тут ведь какое дело, мое согласие может требоваться до заключения сделки, а может — и после. Как стоит запятая в тексте, так и можно судить. А запятая стоит интересно. Я ведь могу дать согласие и задним числом. И Полубояров это знает. Он выполнил твое требование, и теперь все зависит от меня. Как я скажу, так и будет… Ловко он все провернул, — с усмешкой сказал я. — И к нему никаких претензий, и я сволочь.
— Почему ты сволочь?
— А кто меня сволочью назвал?
— Ну, это же со зла… — Лиза смотрела на меня, вымаливая шанс.
— Не важно.
— Ты сам во всем виноват. Я к тебе с любовью, а ты гонишь меня… Другая бы на моем месте тебя убила! А я всего лишь тебя сволочью назвала…
— И почти уволила.
— Но не убила же! — Лиза поднялась, подошла к моему креслу и села ко мне на колени. — Помнишь, как нам хорошо было вместе? Или это можно забыть?
— Нельзя, — кивнул я, чувствуя, как во мне вздымаются жаркие воспоминания.
— Я к тебе и так, и этак… Узнала, где ты отдыхаешь, прилетела, нашла Егора. Хотела тебя раздразнить, а ты такой холодный… — Она запустила пальцы в мои волосы.
— Не холодный.
— Я тебя хочу, Нефедов! Неужели ты этого не понимаешь?
— И я тебя хочу.
— Так в чем же дело?
— В акциях… Если ты сейчас не вернешься на свое место, я откажу тебе в своем согласии.
Лиза знала все мои слабости, она играла на них, и я уже не мог сопротивляться ее грубому натиску. Но все-таки я не должен был сдаваться, поэтому и бросил себе спасательный круг. Лизе нужен «Главстандартстрой», а я давал ей шанс, которым она обязательно воспользуется.
Но спасательный круг утонул вместе с моими надеждами.
— А плевать!
Она приподняла свою юбку, и мне оставалось только молиться, чтобы никто не вломился в кабинет без разрешения…
На завтрак овсянка, обезжиренный творог и постный поцелуй, на обед жирный бифштекс и обильный секс. Такой вот у меня сегодня рацион. Сима заботилась о моем здоровье, а Лиза — нет, но так она мне и не жена. От нее нужно другое, и она мне в этом не отказывала. Как раз напротив, иногда от нее самой нужно было отбиваться.
Она жила в роскошной квартире на Воробьевых горах, и я раз-два в неделю заезжал к ней на обед. Мой офис находился неподалеку, и я знал к ее дому дорогу, практически свободную от пробок. Час-другой плотного общения, и я мог возвращаться в офис, чтобы вечером ехать домой. На ночь я с Лизой не оставался — это было главное условие в наших с ней отношениях. А условия ставил я.
Я дал согласие на сделку, она получила доступ к акциям, но вскоре продала мне их часть. Теперь полный контроль над «Главстандартстроем» принадлежал мне, Лиза зависела от того, насколько успешно я вел наш совместный бизнес. Чем больше общая прибыль, тем выше дивиденды…
— Уже уходишь? — спросила она.
Я выразительно посмотрел на часы.
— Завтра будешь?
— Завтра я буду в Архиповке.
— Что ж, устрою себе разгрузочный день… — вздохнула она.
Я не настаивал на тесных с ней связях, но раз уж она сама втащила меня в свои сети, пришлось поставить ей условия. Если она со мной, то никаких связей на стороне. Мне совсем не улыбалось спать с ней после кого-то. Или она только моя, или мы расстаемся…
Я снова ступил на грешный путь, но страстно желал вернуться в прежнее свое бытие, где не было Лизы. И втайне хотел, чтобы у нее появился мужчина. Даже нанял частного детектива, который взял ее под наблюдение. Правда, слежку за ней установили совсем недавно, и я не мог сказать, насколько Лиза мне верна. За две недели — никаких мужчин, но это не факт, что их не было раньше.
Мне нужен был повод, чтобы отвязаться от Лизы. Без этого процесс «развода» лучше не начинать. Она же будет преследовать меня, а это прямой путь к скандальной ситуации, о которой может узнать Сима…
С такими мыслями я уходил от Лизы. Уходил, чтобы вернуться через день-другой. Она открыла дверь, мы вышли в межквартирный холл, где находился мой телохранитель. И в это время в холл со стороны лестницы зашел Миха.
Он на мгновение остолбенел, увидев меня. Я тоже растерялся, но быстро взял себя в руки.
— Он к тебе ходит? — кивнув на Миху, спросил я.
— Он ко мне ходит? — оторопело протянула Лиза. — Кто тебе такое сказал?
— Я все вижу.
Телохранитель сдвинул Миху с пути, и я направился к лифту.
— Какого черта? — донеслось со стороны Лизы.
Я знал, что Миха не искал встреч с ней, и если в нем вдруг что-то сломалось, то это его первая попытка вернуть прошлое. Но мне нужен был повод, чтобы обидеться на Лизу. Возможно, я вел себя как идиот, но в этот момент на меня давила потребность избавиться от нее. Надоели эти тайные встречи, терзания, угрызения…
