– Это как посмотреть. – Он рассмеялся. – На самом деле, я не знаю. Когда учился на первом курсе, особенно первые пару месяцев глаза разбегались – столько новых девчонок, старшекурсниц. Наверное, на них я тратил больше сил, чем на занятия.
Я усмехнулась, легко представив себе эту картину.
– Неужели теперь все иначе?
Он покачал головой.
– Так откуда же ты приехала?
Что ж. Похоже, он не хотел говорить о том, что погубило в нем плейбоя. Почему-то сразу вспомнились страшилки про беременных.
– Я из Техаса.
– Из Техаса? – Он подался вперед. – Серьезно? У тебя нет акцента.
– Я родилась не в Техасе. Вообще-то моя семья родом из Огайо. Мы переехали в Техас, когда мне было одиннадцать, и акцент ко мне не прицепился.
– Из Техаса в Западную Вирджинию? Это же как в другой мир.
Спустив ноги на пол, я встала и собрала тарелки.
– Я жила в промышленной части Техаса, но в любом случае здесь примерно то же самое.
– Давай помою посуду. – Он приподнялся со стула. – Я тут развез такую грязь.
– Нет. – Я подошла к раковине. – Ты готовил. Я убираю.
Он уступил и развернул завернутый в фольгу хлеб. Запах действительно был обалденный.
– И что заставило тебя выбрать именно это место?
Я вымыла посуду и его сковородку, медля с ответом.
– Просто хотела сбежать, как и ты.
– Наверное, чертовски трудно было решиться.
– Нет. – Я взялась за мытье кастрюли. – Это было самое легкое.
Он как будто задумался, разламывая хлеб пополам.
– Ты загадка, Эвери Морганстен.
Я повернулась, с ужасом наблюдая за тем, как он уминает половину буханки.
– Не больше, чем ты.
– В каком смысле?
– Ты только что съел четыре яйца вкрутую, вот-вот прикончишь буханку хлеба, а твой брюшной пресс прямо-таки просится в рекламу гантелей.
Кэм пришел в восторг.
– Ты все-таки наводила обо мне справки? В перерывах между нападками на меня? Я чрезвычайно польщен.
– Заткнись, – рассмеялась я.
– Просто у меня растущий организм.
Я удивленно вскинула брови, и Кэм захохотал. Расправившись с половиной батона, он немного рассказал о своих родителях. Я вернулась за стол и слушала его с нескрываемым интересом. Отец Кэма владел юридической фирмой, а мать была врачом. Семья была вполне обеспеченной. Они, конечно, не купались в деньгах, как мои родители, но средств определенно хватало, чтобы снимать ему квартиру. Было очевидно, что у Кэма доверительные отношения с родителями, и в этом я ему очень завидовала. Чем старше я становилась, тем больше мне хотелось, чтобы родители были рядом со мной, но они были так увлечены своими делами, путешествиями и светскими раутами, что их никогда не было дома. И после всего, что случилось, в те редкие дни, когда отец и мать все-таки появлялись, никто из них даже не смотрел в мою сторону.
– Так ты полетишь в Техас на осенние каникулы или День благодарения? – спросил он.
Я фыркнула.
– Вряд ли.
Он склонил голову набок.
– Есть другие планы?
Я пожала плечами.
Кэм не стал развивать эту тему, и было уже около полудня, когда он ушел. Остановившись у двери, он повернулся ко мне, с крошечной сковородкой в одной руке и остатками хлеба в другой.
– Что ж, Эвери…
– Что ж, Кэм…
– Что ты делаешь во вторник вечером?
– Не знаю. – Я слегка нахмурилась. – А что?
– Как насчет свидания со мной?
– Кэм, – вздохнула я.
Он прижался к косяку.
– Это не ответ.
– Нет.
– Значит, нет.
– Да, это «нет». – Я взялась за ручку двери. – Спасибо за яичницу.
Кэм вышел за порог, и на его лице снова была кривоватая усмешка.
– Как насчет вечера в среду?
– Пока, Кэм. – Я закрыла дверь и улыбнулась. Он был совершенно невыносим, но, как и прошлой ночью, я испытала невероятное удовольствие от общения с ним. Может, эту волшебную ауру создавали наши словесные дуэли, но, что бы это ни было, рядом с ним я чувствовала себя… прежней.
О-хо-хо.
После душа я какое-то время слонялась по квартире, раздумывая, стоит ли отправить эсэмэски Джейкобу и Бриттани, поинтересоваться их планами на день. Но в конце концов бросила мобильник на диван и достала лэптоп. Нельзя же было вечно избегать почтового ящика.
В папке нежелательной почты я обнаружила несколько подозрительных писем. В двух из них мое имя значилось как тема. Но я уже была научена горьким опытом, поэтому не без злорадства удалила их.
Почему я получаю такие письма сейчас. Одно дело – в старшей школе, когда мы были детьми, но теперь, после того как все разъехались по колледжам? Было в этом что-то странное. Неужели им больше нечем заняться? Я не думала, что письма отправляет Блейн – каким бы уродом он ни был, он старался держаться от меня подальше. А телефонный звонок? Я не стала менять свой номер телефона. Еще тогда, в самый разгар травли, я получала по три-четыре звонка в день и постоянно меняла номер, но они все равно меня находили.
Собравшись с духом, я открыла почтовый ящик и обнаружила очередное письмо от кузена. Что это его прорвало? Был соблазн не открывать сообщение, но я все-таки рискнула.
«Эвери,
Мне очень нужно поговорить с тобой как можно скорее. Позвони мне в любое время. Это очень важно. Позвони мне.
Дэвид»
Мой палец завис над мышкой.
Удалить.
Глава 8
Лето наконец ослабило свою хватку, и моя жизнь постепенно вошла в рутинную колею. С понедельника по пятницу я вставала по утрам и отправлялась в университет. Но со все большим нетерпением ожидала занятий по астрономии. И не только потому, что мне было интересно слушать профессора Драге и наблюдать за тем, во что он одет. Скажем, недавно он явился на лекцию в джинсах-«варенках» и пестрой «гавайской» рубашке. Кажется, я только на них и смотрела. Но помимо экстравагантного профессора, меня занимал мой партнер по классу, который превращал эти пятьдесят минут в нечто незабываемое.
Мало того что Кэм остроумно комментировал лекции Драге, он еще демонстрировал блестящее знание предмета, так что мой неудачный дебют в астрономии не должен был сказаться на итоговых результатах. С таким партнером, как Кэм, можно было не опасаться провала на экзамене.
Три раза в неделю я обедала с Джейкобом и Бриттани и однажды даже сходила с ними на футбол. Вечеринки по-прежнему оставались для меня под запретом, чего никто не мог понять, но это не мешало нашей дружбе. Пару раз в неделю они заходили ко мне домой. Правда, эти посиделки не очень-то способствовали учебе, но я не жаловалась. Мне нравилась их компания. Ладно, признаюсь, я обожала проводить с ними время. Они были классные ребята, и к тому же у меня давно не было друзей. Казалось, они спокойно относились к моим странностям, коих было немало.
