Мой взгляд упал на телефон. Очень надо побеседовать с Ритой, но та отключила мобильный. Многократно набирала сегодня ее номер и слышала: «Абонент недоступен». Попробую еще раз. Я взяла трубку, а экран вдруг замигал.
— Дарья Васильева? — пробасил хриплый голос. — Десятку дашь?
— Извините, не понимаю вас, — опешила я.
— Не проси, не сбавлю.
— Вы кто? — недоумевала я.
— Митяй.
— Дорогой Митяй, вы ошиблись номером, — сказала я.
— Погодь! — завопил мужик. — Дарья Васильева, коттеджный поселок Ложкино? У тебя есть знакомая Анна Степанова?
Мое удивление зашкалило за все барьеры.
— Анечка? Она давно живет в Швейцарии, сто лет с ней не общалась.
— Ваще! — обрадовался Митяй. — И с Александром Алексеевым корешишься?
Я перестала понимать происходящее.
— Саша умер три года назад. Что вам надо? Откуда вы знаете имена моих друзей?
— Вот бабы, слова сказать не дадут, — забрюзжал Митяй, — пасть не затыкаете, ум не включаете. Гони десятку и получишь блокнот с записями.
— Намекаете, что у вас в руках находится моя старая телефонная книжка? — усмехнулась я. — Хороший способ заработать — назвать парочку распространенных имен-фамилий и ждать, как отреагирует человек. Должна вас разочаровать: я не выношу телефонную книжку из дома, потерять ее не могла. Если сию секунду не повесите трубку, обращусь в полицию.
— Синяя, на обложке нарисована зверина — страшнее чучела, морда широкая, черная, носа нет, уши висят, — перечислил Митяй. — Короче, глюк наркомана, типа обезьяна.
— Это мопс! — возмутилась я. — Самая лучшая собака на свете, и… Постойте, где вы видели мою книжку?
— У себя в руке, — заржал мужик, — страницы вываливаются, почерк у тебя неаккуратный, но разобрать можно. В самом конце написано: «День рождения Маши. Барби».
— Как к вам попала моя вещь? — закричала я.
— Десятку дашь?
— Десять тысяч рублей? — уточнила я.
— Дорого? На меньшее я не согласен. Начнешь жабиться, выкину че нашел, и до свидос, — пригрозил Митяй.
— Где вы находитесь?
— Че? Договорились?
— Да.
— Нормалек! — заликовал Митяй. — Шумит дубрава, поют кусты! Гаражи на Николаевской улице знаешь?
— Нет. И про такую улицу не слышала, — призналась я.
— Не москвичка, — сделал вывод собеседник, — из понаехавших. Заполонили вы наш город, коренным жителям жизни нет. Работали мы, горбатились, а пенсии копеечные, все деньги у правительства на приезжих ушли. Смоленскую площадь видела? Тама дом, здоровенный, огромадный…
— Здание МИД, — остановила я болтуна.
— Пройдешь чуток по кольцу вперед к метро «Парк культуры», увидишь голубой дом. Около него стоять буду, на углу Глазовского переулка, — пообещал Митяй. — Откуда попрешь?
— Ступайте на условленное место, — приказала я, — самое большое через полчаса увидимся.
Едва я выехала на Садовое кольцо, как позвонил Феликс с вопросом:
— Ты где?
— В центре, — обтекаемо ответила я.
— У меня новость, — объявил профессор.
— Надеюсь, хорошая? — насторожилась я.
Маневин молчал. Я потрясла трубку, подождала, пока Феликс перезвонит, затем сама набрала его номер.
«Абонент находится вне зоны действия сети», — промурлыкал женский голос.
Ну вот, опять в компании сотовой связи случился сбой!
Глава 18
Митяй не обманул, я сразу увидела в оговоренном месте мужичонку неопределенных лет, он помахал мне рукой, а когда я приблизилась к нему, сказал:
— Потрепала тебя жизнь… Не свежо смотришься, раньше посимпатичнее была.
Я тут же вспомнила, что в книжечке лежало мое фото двадцатилетней давности, и сурово спросила:
— Где взяли книжку?
— Нашел, — заржал Митяй, — в сумке. Во, твое?
Я уставилась на хозяйственную кошелку с колесами.
— Шел вчерась домой, — начал рассказывать мужик, — гляжу — сумка лежит. Ничего такая, не рвань. Подошел к ней, открыл. И че? Там шар типа из боулинга, железный, с цепью.
— Ядро Рылькина, — прошипела я.
— А на дне книжонка, — продолжал Митяй. — Я человек воспитанный, не современный гопник, когда-то комсомольцем был. И вот я как честная личность открыл первую страницу, читаю: «Дарья Васильева. Поселок Ложкино. Верните за вознаграждение». И телефон приписан. Другой бы, кто моего образования не имеет, мог зашвыркать книжку в помойку и учапать, но я не таковский. Потому тебе и сообщил. Гони десятку, забирай свое, и чао, бамбино, сорри.
— Хотите, расскажу, как в реальности события развивались? — предложила я. — Вы шли мимо частной клиники, а около подъезда стояла сумка. Вы подумали: «Вот удача, кто-то забыл хорошую вещь». И сперли находку. Да только содержимое сумки вас разочаровало, в ней не оказалось ни кошелька, ни дорогих вещей, и вы решили содрать с ее хозяйки энную сумму.
Мужик поскреб ногтями шею.
— Ну ваще! Нельзя людям добро делать! Они им воспользуются, а потом тебя же навозом закидают. Блокнот нужен?
Я кивнула.
Митяй сделал характерный жест пальцами.
— Гони лавэ. Десятка.
Что было делать? Я открыла кошелек.
— Черт! Налички нет!
— Вон банк, — услужливо подсказал мужик. — Видишь вывеску? Рядом стоим. Давай карточку и код, живо туда-сюда обернусь, вытащу скока надо из автомата.
— Хорошая идея, — одобрила я, ехидно улыбаясь.
Митяй протянул руку.
— Ну? Кредитка и пароль.
— Берите торбу и катите к банку, — велела я. И, сделав пару шагов, толкнула дверь с табличкой «ОБГДкредит».
Мужик, разочарованно вздохнув, потопал следом.
В небольшом зале оказалось всего два окошка. За одним сидела девушка, за вторым юноша. Митяй втянул в помещение каталку и плюхнулся на стул.
— Уфф… Тяжелая железка. Зачем она тебе?
— Вес сгоняю, — ответила я, — вместо фитнеса ядро таскаю.
— Бабы дуры, — философски заметил вымогатель.
— Где у вас банкомат? — спросила я у девушки.
— Слева, — ответила та.
Я увидела железный шкаф и не сдержала эмоций.
— Где вы его откопали? Раритет из девяностых. Уж и не помню, как таким пользоваться.
— Карточку в прорезь вставьте, остальное он сам сделает, — посоветовал парень.
