Чжоу бросил Дирку белковый батончик и флягу из своего рюкзака, прежде чем закинуть его на плечи. Потом расшвырял листья по смятой траве на том месте, где спал вчера ночью. И, наконец, подхватил второй рюкзак, бросив на Питта настороженный взгляд, когда заметил, что его клапан открыт.
— Идите, — сказал он Дирку. — Они отстали меньше, чем на десять минут.
— Когда вы собираетесь взорвать комплекс? — напрямую спросил Питт.
Чжоу воззрился на него с лицом, не выражающим ровным счетом ничего. Американцы — потенциальные враги, но он чувствовал восхищение перед этим человеком, увидев изрядную часть его эскапады благодаря потайным видеокамерам. Хоть Чжоу и довелось повидать трудовые лагеря в Китае, тайное использование рабского труда Бёльке вызывало у него отвращение.
— Двадцать два часа, — бросил он.
— А пленники?
Пожав плечами, Чжоу небрежно направил свой автомат на Питта.
— Пора идти. Вы идет на запад, когда я иду на восток, — он указал в джунгли. — Не ходите за мной.
Питт заглянул в черные глаза Чжоу на бесстрастном лице, со дна которых проглядывали интеллект и сострадание.
— Спасибо вам, — проронил он.
Кивнув, китаец развернулся и исчез в кустах.
60
Егер все еще был прикован к своему исполинскому дисплею, когда Ганн заскочил узнать, нет ли новостей. По контрасту с небрежным нарядом Хирама, замдиректора НУПИ был облачен в спортивный пиджак и при галстуке.
— Что за показуха? — полюбопытствовал Егер.
— Меня вызвали на совещание к вице-президенту. Он хочет знать последние новости о поисках Питта и Джордино.
— Поисково-спасательные группы пока с пустыми руками, — покачал головой Егер. — А ВМФ даже уведомил нас, что вечером поиски прекращают.
— Об «Аделаиде» еще что-нибудь есть?
— Ничего конкретного. Наши официальные запросы в Интерпол и все организации береговой охраны от Аляски до Чили ничего не дали.
— Если она на плаву, кто-нибудь должен был ее видеть, — заметил Ганн. — Дирк и Саммер прибыли в Панаму?
— Понеслись очертя голову, чтобы успеть на ночной рейс до Панама-сити, — Егер поглядел на экран, где среди множества окон имелись и цифровые часы в нижнем углу. — Если предположить, что они успели на рейс, то должны вот-вот сесть.
Проследив направление взгляда Егера, Ганн заметил электронное письмо с именем Питта.
— Позволь поинтересоваться, что это?
— Да ничего. На самом деле я как раз хотел поинтересоваться у тебя, не говорит ли оно тебе что-нибудь. Это мыло прислали на веб-сайт НУПИ пару дней назад. Одна из девушек из пресс-службы перебросила его мне, не зная, что ответить. Наверное, какой-нибудь четырехлетка баловался на клавиатуре.
Он увеличил электронное письмо, чтобы можно было легко разобрать буквы краткого послания:
Питту. Похищ смрскстр грзксен лекскнэнн
— Белиберда какая-то, — прокомментировал Ганн, — кроме последнего слова. Должно быть, написала какая-то Энн из Лексингтона, штат Кентукки.
— Только это я и разобрал.
— Я бы придерживался гипотезы насчет четырехлетки, — он похлопал Егера по плечу. — Свистни мне, когда будет что-нибудь новенькое по кораблю.
— Непременно. Мой поклон адмиралу.
Доехав до центра Вашингтона на метро, Ганн вышел на станции Фаррагут-Западная и прошел три квартала до офиса Сандекера в здании Эйзенхауэра пешком. Вице-президент пригласил его сесть за стол для совещаний, сделанный из старых корабельных досок, где познакомил с начальником службы безопасности УППОНИР Дэном Фаулером и начальницей отделения ФБР по имени Элизабет Мейерс.
По усталому лицу Ганна Сандекер сразу понял, что исчезновение Дирка легло на его плечи тяжким бременем.
— Какие новости о Питте и Джордино?
— Поисково-спасательные отряды пока ничего не обнаружили. ВМФ сворачивает поиски сегодня, — он посмотрел на Сандекера в ожидании реакции.
И не разочаровался. С побагровевшим лицом вице-президент прошагал к столу и нажал на клавишу интеркома, вызывая секретаршу.
— Марта! Соедините меня с начальником штаба ВМФ.
Несколько секунд спустя он уже проедал плешь адмиралу, раньше превосходившему его по чину. Затем, грохнув трубку на рычаг, вернулся к столу.
— Поиски продлены еще на три дня.
— Спасибо, мистер вице-президент.
— А как с тем кораблем, о котором вы мне говорили? — спросил Сандекер.
— «Зальцбург»? — уточнил Ганн. — Последний раз он отметился в Новом Орлеане. Службы национальной безопасности выясняют у местных портовых властей, там ли он еще.
— В какой связи? — поинтересовался Фаулер.
— Скорее опосредованной, — ответил Ганн. — «Зальцбург» вроде проходил поблизости от «Аделаиды», когда та исчезла вместе с Питтом на борту. Просто очередная соломинка, за которую мы хватаемся, имея дело с загадкой почти без зацепок.
— Знакомое ощущение, — проронила Мейерс.
— Простите? — переспросил Ганн.
— Руди, — пояснил Сандекер, — перед своим исчезновением Питт был задействован в возвращении совершенно секретных материалов, связанных с проектом субмарины под названием «Морская стрела».
— «Морская стрела»? Не та ли это концептуальная модель быстроходной атакующей подлодки?
— В ней нет ничего концептуального. По крайней мере, не было до сих пор.
— Как я догадываюсь, — продолжал Ганн, — это связано с подъемом того бота у Сан-Диего — «Каракатицы»?
— Именно, — подтвердил Сандекер. — Вот только события разрослись до полномасштабной национальной катастрофы в вопросах безопасности. Элизабет, почему бы вам не ввести его в курс?
Дама из ФБР кашлянула.
— Должна предупредить, что это секретная информация. Четыре дня назад революционный двигатель, изготовленный для «Морской стрелы», был похищен в ходе транспортировки из научно-исследовательской лаборатории ВМС в Чесапике, штат Мэриленд.
— Так вот почему нацбезопасность недавно переведена в состояние повышенной готовности? — осведомился Ганн.
— Поэтому, — ответила Мейерс. — Наше агентство работает круглосуточно, проверяя каждый аэропорт, портовый терминал и грузоперевозочную компанию страны. Не могу даже сказать, какие ресурсы брошены на это дело.
— И по-прежнему никаких зацепок? — встрял Сандекер.
— Многие оказались ложными или завели в тупик. Лучшее, что мы откопали, — описание латиноамериканца, купившего полуразвалившуюся «Тойоту», впоследствии использовавшуюся при похищении. Сверх того мы только отыскиваем ниточки.
— Думаете, он еще в стране? — спросил Ганн.
