– Свáлите все на меня. Если уж собираетесь прикрывать мне спину, хочу быть уверен, что вы не подстрелите меня вместо одного из Клэнтонов.
Бантлайн прицелился и нажал на спусковой крючок.
– Неплохо, – похвалил Холидей, забирая у механика револьвер. – Вы отстрелили ей левую бровь. Благодарю за предложение, однако вы не едете со мной.
– Но…
Холидей развернулся и пошел прочь.
– Вернусь с лошадьми через пять минут. Погрузите броню в повозку.
11
Холидей позволил лошадям идти своим ходом, а сам тем временем попытался приноровиться к новому револьверу – то и дело стрелял в пустынные цветы, проверяя точность прицела. Наконец, он убрал оружие в кобуру, вынул из кармана сюртука небольшую фляжечку и сделал из нее глоток. Солнце висело высоко в небе, и Холидею опротивел вид кактусов вокруг. Он пожалел, что не прихватил шляпу с полями пошире. Хотя какой от нее толк, когда глаза слепит сияние латунной повозки?
Отъехав от города на полторы мили, дантист остановил коней, вылез из повозки и скинул сюртук. Надел броню и тут же, выругавшись, снял: на солнцепеке латунь сделалась невыносимо горячей.
Тогда Холидей коснулся рукояти нового револьвера и с облегчением отметил, что под полой сюртука он не больно-то и нагрелся. Тогда Холидей закинул броню в повозку и, взобравшись на сиденье, подстегнул лошадей.
Минут через десять впереди показался ряд загонов для скота – все с деревянным заграждением (обшивать такие латунью было бы слишком затратно), а следом и фермерский дом с пристройками. Дом был обшит латунью, как и дверь амбара, зато барак и нужник, оставшиеся без облицовки, медленно пожирала плесень. В загонах, рассчитанных на несколько сотен голов, Холидей насчитал с дюжину коней; скотины он нигде не заметил.
Когда он подъехал ближе к дому, наружу выбежало двое фермеров.
– Стой, дальше не езжай, – произнес один, когда Холидей приблизился ярдов на тридцать. – Ты кто такой и зачем приехал?
– Буду счастлив ответить на ваши вопросы, – сказал Холидей, останавливая лошадей, – однако хотелось бы сначала выбраться из повозки. Не возражаете? В ней чертовски неудобно.
– Это ведь изобретение Тома Эдисона, да?
– Нет. Неда Бантлайна.
– Один хрен.
– Я бы не рискнул говорить этого при них, – улыбнулся Холидей, выбираясь из кабриолета. – Можно ли поинтересоваться, с кем именно из семейства Клэнтонов я разговариваю?
– Я Фин Клэнтон.
– Ах да, Финеас. А ты, – обернулся ко второму фермеру Холидей, – должно быть, Айк? Либо Билли?
– Мое имя Боб Пассавой, – ответил тот.
– Пустовато у вас в загонах, – заметил Холидей.
– Завтра заполнятся, – сказал Фин Клэнтон.
– То есть твой отец, братья и остальные работники отлучились из дома?
– Собирают отбившихся от табуна. Завтра же вернутся.
– Ну-ну, – произнес Холидей. – Я по пути сюда из города приметил сотни три-четыре отбившихся коней. Хотел заговорить с ними, да только они ни бельмеса в английском. Все больше по-испански балакают.
– Ладно, – раздраженно прогавкал Клэнтон. – Говори уже, кто ты такой?
– Джон Генри Холидей, к вашим услугам, – ответил дантист, касаясь полей шляпы.
– Док Холидей? – уточнил Клэнтон. – Мы слышали, что ты едешь в город.
– Слышали и не ослышались.
– Тебе что за дело здесь?
– Хочу задать парочку вопросов.
– Что-то нам не хочется с тобой разговаривать, – ответил Клэнтон.
– Можем поговорить прямо здесь и сейчас, – предупредил Холидей. – Или… – он сделал красноречивую паузу.
– Или – что? – спросил Клэнтон.
– Ответите на мои вопросы в следующей жизни. Выбирайте.
– Ты хоть знаешь, кому грозишь? Я – Фин Клэнтон, ей-богу!
– Одним больше, одним меньше, – небрежно проронил Холидей.
– Ты покойник! – зарычал Клэнтон, хватаясь за револьвер.
Холидей оказался намного быстрее: не успел Фин Клэнтон вынуть оружие из кобуры, как получил пулю в колено и еще одну – в плечо.
– Не геройствуй мне тут, – обернулся Холидей к Пассавою.
Тот развел руки в стороны, и Холидей, подойдя ближе, разоружил его. Фин Клэнтон тем временем умудрился достать свой револьвер, но Холидей ударом ноги выбил у него оружие из руки. Револьвер отлетел футов на тридцать и упал возле поилки.
– Мистер Клэнтон дал ясно понять, что разговаривать не намерен, – произнес Холидей и, не обращая внимания на стоны конокрада, приблизился к Пассавою. – А ты как, настроен отвечать на вопросы?
– У тебя нет права заявляться сюда и стрелять по нам, – заявил Пассавой.
– Это право у меня в руке, – ответил Холидей. – Ну так как, поболтаем?
– Тебя прислали Уайетт и Верджил, да?
– А что, есть разница? Неважно, кто меня прислал, ты ответишь на мои вопросы.
– Да что я, по-твоему, могу знать?
– Должен признаться, интеллектом ты меня не поразил, – ответил Холидей. – Однако, подозреваю, ты в курсе, кто и по чьему приказу стрелял в Тома Эдисона.
– Я тут всего шесть недель.
– Да, но ведь люди любят потрепаться, а некоторые – так и прихвастнуть. Подстрелить Тома Эдисона – достойный повод похвастаться, тебе так не кажется?
Клэнтон, попробовав встать, рухнул и снова взвыл от боли.
– Фин, – обратился к нему Холидей, – если снова вмешаешься в наш разговор, я буду с тобой предельно строг.
– Ты мне колено к чертям разворотил! – проскрежетал Клэнтон.
– Боль, наверное, адская, – совершенно безучастно произнес Холидей.
– Мы тебя достанем! – пригрозил Клэнтон.
– Ну еще бы, – ответил Холидей и снова обернулся к Пассавою. – Ты вроде хотел сказать, кто стрелял в Эдисона?
– Я не знаю, кто это был!
– Пораскинь мозгами, – посоветовал Холидей и прицелился ему в ухо. – Я сразу увижу, правильно ты догадался или же нет. Если неправильно, то… у тебя останется второе ухо, чтобы расслышать следующий вопрос. Давай попробуем. Кто ранил Тома Эдисона?
– Не знаю.
Холидей спустил курок, и пуля прожужжала в дюйме от уха Пассавоя.
– Рука у меня нынче не так тверда, как прежде, – виновато произнес Холидей. – Могу ненароком в глаз попасть. Ну так что, попробуем снова?
– Броциус! – не выдержал Пассавой. – Курчавый Билл Броциус!
– Ну вот видишь, – опустил револьвер Холидей. – Не так уж и трудно, а?
– Тебе конец, Пассавой! – проскрипел Клэнтон, не поднимаясь с земли. – Вам обоим конец.
