– Разве можно оскорбить труп?
– Не выводи меня из себя, Док, – предупредил Ринго. – Если разозлишь, то мы будем стреляться, и уже неважно, кто спустит курок первым. Мертвого не убьешь.
– Таких, как ты, вроде называют «зомби»? – спросил Холидей.
– Мне все равно, – Ринго налил себе выпить. – Как мне этого не хватало.
– Странно, что ты еще чувствуешь вкус.
– Вкуса не чувствую, а вот запах – еще как.
– Внутренние органы не работают, желудок не варит, так что непонятно, как спиртное попадет тебе в кровь – если она у тебя еще циркулирует, – и вряд ли тебе в удовольствие пить.
– Оправдываешь свое прозвище, Док, – сказал Ринго и, опорожнив стакан, налил еще.
Холидей забрал у него бутылку и налил себе.
– Не возражаешь, если я задам пару вопросов?
– Почему бы и нет? – пожал плечами мертвец.
– Тебя и правда зовут Ринго?
– Есть сомнения?
– Я слышал, что твоя фамилия на самом деле Ринггольд или Райнгольд, просто здесь все язык сломали произносить ее, вот и сократили до Ринго.
Мертвец улыбнулся, вновь обнажив гнилые зубы.
– Все не так. В колледже мне выдан диплом на имя Джонни Ринго, на седле – оттиск с тем же именем. Хочешь – можешь глянуть.
– Ты всюду возишь диплом? – выгнул бровь Холидей.
– Все свое вожу с собой.
– С боссом уже встретился?
– С Римским Носом? – уточнил Ринго. – Нет, его не видал… но, по слухам, обязан ему воскрешением.
– Я про Айка Клэнтона.
– А-а, тот еще сукин сын. Скорее пырнет тебя ножом в спину, чем посмотрит в глаза.
– Вполне в духе Айка.
– Другие не многим лучше, – ответил Ринго и на некоторое время задумался. – Другие нисколько не лучше, – поправился он.
– Что бы тебе не поступить на службу к Эрпам? – предложил Холидей.
– За мной прислали Клэнтоны.
– Ты мертв, – напомнил Холидей. – Вряд ли кто-то сможет принудить тебя к тому, чего ты делать не желаешь.
– Они могут накапать Римскому Носу, и тот вернет меня в могилу.
– Это плохо. Ты бы нам здорово пригодился.
Ринго покачал головой.
– Судьба решила иначе.
– Не говори за нее.
– Думаешь, мне есть дело до Клэнтонов, Эрпов или Эдисона? Плевать на них! – труп молча уставился на Холидея мертвыми глазами. – Мне нужен ты.
Холидей вопросительно посмотрел на него в ответ.
– Ты и я – лучшие. Вот мы с тобой встретились, и уже неважно, что я мертв. Я предвкушаю сложнейшее испытание, то есть поединок с тобой. Какую бы сторону ни занял ты, я займу противоположную. Если завтра пойдешь головорезом к Клэнтонам – отправлюсь работать на Эрпов. Двадцать лет назад, если бы ты сражался за Союз, я бы вступил в ряды Конфедерации, и наоборот. Так уж записано в Книге судеб: однажды мы с тобой схлестнемся, – Ринго поднял стакан, словно произнося тост. – В то же время мы с тобой два больших профессионала и вполне можем насладиться компанией друг друга.
– Не знаю, в чем ты профессионал, – ответил Холидей, – а я – дантист.
– Ты убийца, как и я.
– Присмотрись к своему отражению в зеркале и попробуй сказать то же самое снова.
– Роль играют только две вещи, – ответил Ринго и постучал себя по виску. – Это и, – он пошевелил затянутым в перчатку указательным пальцем, – это.
– Ну, раз уж мы решили побеседовать, прежде чем палить друг в друга, то расскажи для начала, как ты стал стрелком.
– Все из-за денег, – ответил Ринго. – У семьи не было ни гроша, сам я разорился, платя за учебу. Впрочем, выяснив, насколько хорошо обращаюсь вот с этим, – он вытащил револьвер, поразив скоростью даже самого Холидея, – понял, чем надо зарабатывать на жизнь. А с тобой как было?
– Тяжело оставаться дантистом, когда кашляешь на пациентов кровью, – пожалился Холидей. – Я стал картежником.
– И стрелком.
– Не из-за денег.
– Я, во всяком случае, не стыжусь быть стрелком, – заявил Ринго.
– Так и мне не стыдно, – парировал Холидей. – Просто этот путь ведет в никуда. Взгляни на Эрпов, Бэта Мастерсона, Клэнтонов и меня: нам еще повезет, если доживем до тридцати пяти. Вот ты, например, не дожил.
– Однако все еще на этом свете.
– Только потому, что Римский Нос заключил сделку с Клэнтонами. Когда ей придет конец, что станет с тобой?
– Ничего. Ты сам сказал: я уже мертв, так что никто мне ничего не сделает.
– Римский Нос вернет тебя в могилу.
Ринго улыбнулся страшной улыбкой и покачал головой.
– У него для меня всегда работенка найдется. Может, когда я тебя пристрелю, он и тебя оживит, и мы в конце концов станем командой?
– Ты пришел убить меня, убить Эдисона или просто прикрываешь Клэнтонов?
– Я пришел убить всякого, на кого мне укажут. Однако, даже если ты не в списке, я возьму тебя в качестве награды.
– Польщен.
– И правильно, – сказал Ринго. – Больше никто не интересен мне сам по себе, разве что Джон Уэсли Хардин, но он в тюряге. Вроде изучает закон, готовится стать юристом. Так что, – улыбнулся мертвец, – может, нас, образованных стрелков, прибудет. Повторюсь: другие меня не интересуют. Вот все говорят про одного малыша…
– Малыша Билли Кида?
– Да, про него. Сопляк он. Много ли народу сумеет положить?
– Хочешь выяснить – отыщи его и потолкуй с ним, а я тут посижу, место для тебя погрею, – предложил Холидей.
Ринго рассмеялся.
– Я знал, что ты мне понравишься, Док Холидей.
– А я знал, что ты интересный собеседник. Так, может, перестанем друг друга запугивать и поговорим?
– Меня это вполне устраивает.
Два самых грозных стрелка на Диком Западе – живой и мертвый – налили себе еще по стаканчику и пустились в обсуждение работ Сократа и Аристотеля.
16
Было чуть за полночь, и в борделе Кейт Элдер царило обычное оживление.
Вошел Нед Бантлайн, и к нему тут же поспешила живая девушка.
– Вот уж не ждала, что вы к нам придете как клиент, – сказала она.
– И не дождетесь, – ответил Бантлайн. – За мной прислала Кейт, – оглядевшись, он заметил: – Что-то я не вижу Дока.
– Он ушел играть в покер и фараон в салун «Ориентал». Я передам Кейт, что вы пришли.
Девушка удалилась, и Бантлайн прошел к небольшому бару.
